В 1882 году известная всей России торговая фирма «Петра Боткина сыновья» приобрела в Шебекинской волости Белгородского уезда Ново-Таволжанский сахарный завод и вскоре превратила его в крупное предприятие, оснащённое новейшим оборудованием. Главным промыслом для крестьян Новой Таволжанки стали «возка, полка и прорывка бураков на заводских полях».
Рядом с сахарным заводом быстро вырос посёлок: общежитие для сезонных рабочих, в двухэтажном здании – столовые, библиотека и даже кинематограф; были построены больница и школа с трёхлетним обучением, преобразованная затем в заводское училище Товарищества Боткиных. К заводу проложили железнодорожную ветку. Завели Боткины и питомник фруктовых деревьев, винограда, кустарников и декоративных растений. Саженцы «от Боткиных» охотно покупала вся Курская губерния.
Просторный господский дом в Новой Таволжанке, окружённый садом с липовой аллеей и чистыми прудами, по осени замирал и всю зиму стоял тихий и одинокий. Но с приходом погожей летней поры вновь радушно встречал своих столичных хозяев и их разноликих гостей.
У основателя фирмы П.К. Боткина было четырнадцать сыновей. Самый известный из них Сергей Петрович Боткин (1832-1889) – знаменитый врач, основоположник русской клинической медицины. Дмитрий Петрович Боткин (1829-1889) руководил после отца торговой фирмой и Ново-Таволжанским сахарным заводом, но был и знатоком живописи, и даже председателем Московского общества любителей художеств, и Почётным академиком Императорской Академии художеств. Да и остальным Боткиным не чужд был мир искусства. Михаил Петрович (1839-1914) стал известным художником. Василий Петрович (1811-1869) – литературный критик и публицист, дружеские отношения связывали его с Толстым, Тургеневым, Некрасовым, Страховым, Тютчевым, но особенно близко сошёлся он с Афанасием Афанасьевичем Фетом.
В доме Василия Боткина Фет познакомился с его сестрой Марией, и в 1857 году она стала его женой. Мария была не только матерью детей поэта, но и его музой. Именно к ней он обращается в своих стихотворениях, вошедших в самый известный его сборник «Вечерние огни».
Феты не раз бывали в Новой Таволжанке, в гостеприимном боткинском доме. Афанасий Афанасьевич и сам владел неподалёку – в Щигровском уезде – имением Воробьёвка…
В один из дней в Москве седую чету Фетов посетила их племянница, дочь упомянутого выше Дмитрия Петровича Боткина Лизонька. И Фет вручил прелестной девушке третий выпуск книги «Вечерние огни» с чудесным автографом:
Если захочешь ты душу мою разгадать,
Ты перечти со вниманием эту тетрадь.
Можно ли трезвой то высказать силой ума,
Что опьянённому муза прошепчет сама?
Я назову лишь цветок, что срывает рука.
Муза раскроет и сердце, и запах цветка.
Стихи эти впоследствии вошли в новые более полные издания «Вечерних огней». Продолжают их печатать и теперь в сборниках поэзии А.А. Фета.
А ещё через год к Фетам пришла радостная весть: в Новой Таволжанке готовится бракосочетание Лизоньки – Елизаветы Боткиной с Константином Густавовичем Дункером, старшим инженером сахарного завода. И Феты, проведшие всего лишь неделю после долгих «зимних каникул» в родной Воробьёвке, отправились в Белгородский уезд.
Нежно-зелёный, уже начинающий цвести, «словно молоком облитый» – сад звенел весёлой перекличкой голосов, полнился бравурным звучанием оркестра. Но вот смолкло всё, и в чуткой тишине раздался негромкий, с лёгкой хрипотцой голос поэта:
В часы забав, во дни пиров,
Пред божеством благоговея,
Поэты славили любовь
И пышный факел Гименея.
Он горячо волнует грудь
И сквозь покров полупрозрачный
На расцвечённый кажет путь
И жениху и новобрачной.
И мы отраду возвестим
Князьям сегодняшнего пира;
Споёт о счастье молодом
Моя стареющая лира.
На юность озираясь вновь
И новой жизнью пламенея,
Ура! И я хвалю любовь
И пышный факел Гименея.
(На листе со строками стихотворения внизу указаны дата и место: «30 апреля 1889. Село Таволжанка»).
Уже возвратившись в Воробьёвку, в письме к одному из своих друзей Фет так поведал о свадьбе в Новой Таволжанке: «Через неделю по приезде нашем в деревню мы поехали на восток от Белгорода, к Боткиным на их сахарный завод, где происходило 30-го апреля бракосочетание нашей племянницы с инженером Дункером. Воздерживаюсь от описания торжества, в котором мне пришлось фигурировать сперва как камергеру, вводящему невесту в церковь, а затем и как поэту, произнёсшему пару строк с бокалом в руке»…
И всякий раз, перечитывая волшебные фетовские строки, перелистывая его «Вечерние огни», мы вспоминаем, что он ходил по белгородской земле, дышал белгородским воздухом.
* Журнал «Северский Донец», №1/2024 г.