Авдеевка… Работаем по всему городу. Честно говоря, работать там легче, чем в других городах, переживших штурм. Мирные за годы войны прошли огонь и воду, всё схватывают на лету, никаких истерик. Ещё вчера в подъезде был только битый бетон, сегодня уже всё убрано, выметено: стоят полки, где отдельно продукты на выдачу. Чай, сахар, консервы…
Подходят, получают пайки, вопросы задают по делу. Лишь иногда кто-нибудь отведёт в сторону: «А когда будет эксгумация со дворов?» «У кого гривны можно поменять на рубли?…» – Город военный, стреляют в обе стороны, тяжёлые бои за городом, все всё понимают, поэтому никто не требует: «А когда свет? А когда пенсия?» – как это было в Мариуполе.
Пустые улицы, грохот артиллерии, из подвалов аккуратно выведены трубы, из труб дым. – Жизнь.
Дронов противника хватает, но не роями, как под Угледаром. СМИ в город не пускают, кроме самых рукопожатных по редакционному заданию МО. Из гуманитарщиков в Авдеевке разрешают работать очень-очень немногим. Например, Народному фронту. У нас все чётко поделено – мы с Ясиноватской администрацией хлеб два раза в неделю по 600 буханок и бензин на генераторы. Плюс лекарства. У Народного фронта свои задачи. Начали анкетирование населения и раздачу местных симок Феникс. Но не так, как в других городах – бесконтрольно, кто просит, а по паспортам. Наивных нет, все понимают, что кто-то, может быть вот эта оживленная женщина в зелёном пуховике, или этот дядька на велосипеде, обязательно начнут сливать данные ВСУ, но пока у мирных кредит доверия. Они это понимают. Есть, с чем сравнить.
Позавчера увидели первых детей Авдеевки. Они есть. Мамы прятали их от эвакуации и прячут до сих пор. Во всяком случае, от камер, потому что их братьев и сестричек вывезли на ту сторону. Эта сложная война, с тысячью нюансов и оттенков, поэтому фото детей выкладывать не будем. Привезли им подарки. Будем привозить и дальше.
Одна женщина, учительница, собрала своих и сделала нам на память бумажного медвежонка с надписью «Авдеевка 2024». В ответ на заботу. Сто раз писали, и ещё пишем: за кровавым прибоем фронта все кажутся врагами. Но потом видишь мирных, которые ещё вчера были под Зеленским, говоришь с ними, шутишь, горюешь, переживаешь с вместе с ними, и думаешь, а с кем мы вообще воюем? С некой нематериальной субстанцией, идеей, имя которой – ненависть к русским. Распространители этой идеи сидят не в горящих городах, не в окопах, они в заградотрядах, в СМИ, в дорогих костюмах в Раде, и дальше – в западных кулуарах и парламентах, где говорят на английском и польском. Как бы до них добраться?
В Донецке заметно тише, на окраинах, где раньше было опасно, появились блокпосты, а значит за ними придут и деньги, бюджет. Возле администрации толпа наприехавших откуда-то из-за Зазеркалья журналистов в синих бронежилетах с надписью «Пресса», что на фронте не рекомендуется категорически. Они как с Луны. Или приехали на Луну. Их теперь повезут на Спартак, Весёлое, по другим сёлам, которые уже стали тыловыми. Продолжаем тем селам помогать ещё месяц, два, пока местная администрация не наладит там выездную торговлю для бабушек. Там теперь новая, почти мирная жизнь, где ночью можно выйти во двор и смотреть на звезды, а не вспышки на полнеба за посадкой.