Остается 30 минут до вечерней поверки и теперь я могу начать писать пост о сегодняшнем дне, потому что, надеюсь, больше новостей не будет, но это не точно.
Утро началось с того, что на пороге располаги меня «обрадовали» двумя «сюрпризами». Об одном из которых я знала со вчерашних 10 вечера, второй – явился неожиданностью: боец на марше к позициям потерял сознание, его вернули, надо разобраться, что с ним. Этим человеком был мой «двойной» пациент: Дмитрий Андреевич в адекватном состоянии, и Митяй – в не совсем. Хорошо, разберусь. Зайдя в медпункт, мы с моим фельдшером услышали крик: «Врача на 2-й этаж». – Побежали.
В комнате, на полу, хрипел Дмитрий Андреевич. Со слов сослуживцев, когда он встал с койки, то опять потерял сознание. Я наклонилась над ним: запаха алкоголя не было. В голове проскочило: «Значит, не Митяй.» – Пульс хороший, немного учащенный, сознание изменено: он не видел и не слышал меня, продолжая булькать и хрипеть. С минуту. Потом дыхание восстановилось, глаза перестали быть мутными. Дима меня узнал и кивнул головой. Давление 130/70. Говорить он не мог. Однозначно, в этой ситуации, нужно вызывать «Скорую» и класть в стационар, потому что клиника укладывалась либо в картину инсульта, либо транзиторной ишемической атаки, что не лучше. На носилках ребята опустили Диму ко мне в кабинет, мы вызвали бригаду «скоропомощников» и начали ждать, попутно контролируя самочувствие нашего бойца. Речь понемногу стала к нему возвращаться, как и память: надиктовал мне номер жены, ее имя-отчество, но сам написать не смог: дрожали и не слушались пальцы.
Ребята в синих куртках приехали быстро, минут через 15 после звонка: молодой парень и пожилой, уставший фельдшер. Глядя на то, как он работает, начиная от опроса, заканчивая назначения, я сразу же обращалась к нему так, как это было единственно возможным в данной ситуации: «Доктор.»
Был бы у меня такой фельдшер, я бы с ним моталась везде и всюду, не взирая на свою «вышку», с чувством огромного уважения и восхищения. Единственный моментом, который меня поверг в шок, это было отсутствие магнезии в укладке врачей «скорой помощи». То есть, копеечного препарата у ребят нет. Взяв у меня ампулу для Димы, я отдала всю упаковку доктору. Для тех, к кому они еще сегодня поедут. В умелые руки, здравый и живой ум, мне хотелось отдать вообще все препараты мира, если бы они у меня были. Заполняя карту вызова, в те минуты, когда Дима говорил, док не продолжал машинально писать, а внимательно смотрел и слушал больного. Мой диагноз подтвердился, «Скорая» забрала нашего бойца и положила в неврологию. Когда доктор собирался уходить, я протянула ему два шоколадных батончика. Улыбка на лице затронула уставшие глаза. «Нет-нет, не надо.» – «Берите, это вам взятка от вояк», – пошутила я. – «Спасибо за… благодарность и магнезию», – ответил добрый волшебник в синей униформе с белой надписью и уехал. Спасать. Лечить. Увозить.
А дальше начался привычный треш, но с некоторыми изюминками, если можно так назвать всë, что было. Дверь кабинета перестала закрываться вовсе, мне даже пришла в голову безумная мысль снять ее с петель за ненадобностью.
Сегодня мне в первый раз попытались угрожать созданием проблем из-за того, что… у меня и моего личного состава нет машин для доставки по городу оч-чень молодого, но весьма… смелого контингента, который не захотел тратиться на такси. Я смотрела на этого мальчика, даже слушала, но думала о том, что нужно срочно понять состав наших эвакуационных групп, выписать направление к окулисту водителю со стружкой от болгарки, подумать над формой рапорта о госпитализации одного странного больного и… и… Господи, он еще продолжает мне говорить. Посоветовала набрать начальника штаба и разрешить наш спор по поводу того должен ли командир медвзвода заниматься вопросом доставки здоровых юнцов. Вернее, его спор, не наш. Начштаба посоветовал ему… трамвай, ходят легенды, что есть такое транспортное средство, а от медиков, разумнее всего, будет сейчас отстать.
К обеду я вспомнила о втором сюрпризе, который ждал меня, как говорили утром. Сюрприз эксклюзивно не хотел идти на контакт, бросался на людей, поэтому, одну меня не пустили, только в сопровождении личного телохранителя. Посмотрела. Оценила состояние. Уколы. И опять рапорт. Дальше – мелочи. Давления, кашли, диареи, боли в позвоночнике.
Самый лучший день в апреле… случится третьего мая. Не раньше. Пару дней назад начались весенние дожди, похолодало, и мне кажется, что вот-вот должно открыться «второе дыхание», но, по внутренним ощущениям, еще немного, и закроется к чертям «первое».
Пост дописываю уже сейчас, практически в 10 вечера. Не получилось прожить эти полтора часа без плохих новостей. Прошлым летом, когда я услышала по эфиру этот позывной у мужчины, долго смеялась: в рации звучало имя древнегреческой богини морей и океанов.
Калипсо… Калипсо 200.
Ну, пожалуйста, правда, не знаю кому я это говорю… пожалуйста, можно я сделаю выдох, чтобы… чтобы потом опять вдохнуть…
***
Пока этот безумный день не закончен, напишу быстро о хорошем, добром и мягком.
Знакомьтесь, военфельдшер МО РФ Тимофей. Он живëт в располаге. До сегодняшнего дня, наши отношения ограничивались формальным «кис-кис» и моим поглаживанием, но ближе к обеду, именно сегодня, между нами промелькнула искра и кусочки ветчины, которые я взяла с собой из дома сюда «на перекус». За такую невысокую зарплату, Тимофей согласился быть моим «вторым» номером, что является необыкновенным везением. Теперь медицинская помощь в батальоне поднялась на качественно высший уровень, потому что… потому что у нас есть лапки.
Из ДНР с любовью
Тимофей&Анечка