Теперь, во дни страстной седмицы
Живее встали предо мной
Глубоко скорбные страницы
Страданья Правды неземной,
И я яснее представляю
Конец Спасителя – Христа
И глубже сердцем постигаю
Святое таинство Креста…
О, сколько дивного смиренья
В нем проявил Спаситель мой!
Какие страшные мученья
Он перенес за род людской! –
И клевету и поруганье,
И крики адские: “распни!”
И злобный суд, и бичеванье, –
Он все изведал в эти дни,
Все вынес без сопротивленья –
И крест, и муку, – и за нас,
Как жертва нашего спасенья
Пред Божьей правдою, угас…
И эти страшные мгновенья
Теперь рисует Церковь нам
С такою силой выраженья,
Что мы как будто сами там
Все эти дни переживаем,
Стоим с толпою у креста
И смерть, и муки созерцаем
За нас распятого Христа.
И вот мы в горнице священной, –
Ученики вокруг Христа,
Он их в беседе вдохновенной
Приводит к таинству креста;
Он сам им ноги умывает
И, взор божественный склоня,
С глубокой скорбью открывает:
– “Один из вас предаст меня!”
В глазах их слезы засияли,
И вопрошают у Христа:
– “Не я ли, Господи, не я ли?”
Со страхом бледные уста.
– “Не я ли?” – шепчет и предатель,
Тая преступные мечты, –
И говорит ему Создатель
В ответ на это кротко: “Ты!”
Мгновенье длится за мгновеньем…
Спаситель в руки хлеб берет
И, преломив, с благословеньем
Святым апостолам дает;
Потом им чашу предлагает
И весь – святейшая любовь –
Святую тайну возглашает,
Что это – плоть Его и кровь.
Ученики с благоговеньем
Вкушают пищи неземной
И снова внемлют с удивленьем
Беседе Господа святой.
Сегодня все их убеждает,
Что час великий настает,
Что их Учитель покидает
И в путь неведомый идет.
Ночная риза покрывает
Прозрачным сумраком Сион.
Господь – Спаситель в сад вступает,
Пройдя к нему через Кедрон.
В саду, как будто содрогаясь,
Деревья шепчутся над Ним, –
И говорит Он, обращаясь
К друзьям любимейшим своим:
– “Душа Моя скорбит смертельно…
Побудьте здесь, молясь со Мной…”
А Сам в тревоге беспредельной
Один уходит в мрак ночной.
Там чаша будущих мучений
Его предносится очам,
И, преклонив свои колена,
Он с воплем шепчет небесам:
“О, да минует чаша эта
Меня, Отец мой!” – Но в тиши
С небес не слышится ответа
На вопль страдающей души.
И снова Он лицо склоняет,
И снова с горькою тоской
Отца зовет и умоляет:
Всем сердцем: “Отче! Отче мой!
Когда возможно, час страданья
Да мимо идет от Меня, –
Но не Мое, Отец, желанье,
А буди воля в том Твоя!”…
И пот с чела его струится,
Как капли крови пролитой,
А с неба в сад к Нему стремится
Архангел светлою звездой.