В годы моей студенческой юности одной из настольных наших книг стал поэтический сборник Евгения Маркина «Самородок», выпущенный летом 1971 года в издательстве «Московский рабочий» тиражом 35 тысяч экземпляров. По сути, эта книга была своего рода небольшим избранным известного рязанского автора, к тому времени уже добрых полтора десятка лет работавшего в отечественной литературе.
В издание вошли как стихотворения из предыдущих маркинских сборников «Личное дело» (1961), «Звёздный камень» (1963), «Лесной ручей» (1965), «Стремнина» (1967), так и новые или же ранее не опубликованные произведения, в числе которых была поэма «Первая красавица» (1965–1968), вернее, главы из неё.
Многое из напечатанного в «Самородке» запомнилось сразу же после первых прочтений: «Лишь ветер да всполохи розовые…», «Баллада о звёздном камне», «Вспоминают: «Был такой агент…», «Позови меня, Есенин, позови…», «Я ныряю с аквалангом…», «Элегия», «Мой лучший стих, конечно, о любви…», «Я всё забыл… Я больше не тоскую…», «Первый подснежник», «Дорога ты, дорога!..» А вот одно стихотворение из этой книги даже не читалось вслух, а пелось! Да ещё как пелось, под три гитарных аккорда тогда совсем молодого рязанского поэта, а впоследствии члена Союза писателей СССР и России Сергея Агальцова, который сумел подобрать свою незатейливую, но запоминающуюся мелодию к лирическим строчкам Евгения Маркина, написанным им ещё в двадцатилетнем возрасте и впервые опубликованным именно в «Самородке»! Вот они:
Видишь,
ночь, как прежде, лунная.
Пахнут августом стога.
Обними же,
поцелуй меня,
уведи меня в луга!
Это рядом,
это близко же –
за деревню по стерне…
Я тебе такое выскажу,
чтобы верила ты мне,
чтоб опять в пиджак мой куталась,
и смела, и несмела,
чтоб опять луною гнутою
заколдована была,
чтоб опять про невесёлою
горько пела
птица выпь…
Ты склони на грудь мне голову,
ты мне волосы рассыпь!
Как грустила,
как ждала меня,
расскажи мне,
не таи!
Отчего сияют пламенем
щёки девичьи твои?
Мне в пути встречались разные,
но опять пришёл к тебе…
Отчего ж ты так нерадостна
и отходишь к городьбе?
. . . . . . . . . . . . .
Что стряслось в твоей судьбе?!
Эти стихи, уже после безвременной, в ноябре 1979 года, кончины Евгения Маркина были, по крайней мере, ещё дважды положены на музыку известными рязанскими композиторами: Юрием Ананьевым, ныне заслуженным работником культуры России, а также Александром Таракановым, участником творческого объединения «Ближний круг». Песни «Видишь, ночь, как прежде, лунная…» звучат на родине поэта, в деревне Клетино, где уже в 37-й раз будет проводиться ежегодный литературный праздник.
Но вернусь во времена конца семидесятых. Имя Евгения Маркина, после четырёхлетнего перерыва, было тогда возвращено читателям. Произведения поэта стали вновь появляться в периодических изданиях, в основном на страницах наших областных газет. Известная рязанская журналистка Галина Чернова рассказывала, что Евгений Маркин проявлял интерес к новым публикациям своих собратьев по перу, в том числе и молодых пиитов. Сама же она, помнится, впервые отозвалась с одобрением о написанных в тот же период «августовских» стихах автора этих строк:
Устало дышит тишина,
как будто кто-то сено косит.
И ночь ещё не холодна,
но в ней уже таится осень.
Умолк ленивый лай собак,
и танцплощадку закрывают.
Темно.
Но яблоки в садах
горят и не перегорают…
Кто ведает, может быть, послышалась опытной журналистке тогдашней главной областной газеты «Приокская правда» какая-то добрая перекличка в этих стихах с давними маркинскими строчками? Во всяком случае, я теперь точно знаю, что читать мне со сцены ежегодного поэтического праздника в касимовской деревне Клетино.
К написанному здесь, думаю, стоит добавить: редактором книги Евгения Маркина «Самородок», о которой как раз и шла речь в статье, была сотрудница издательства «Московский рабочий» Татьяна Ильина, в дальнейшем Татьяна Есенина-Флор, родная племянница великого русского поэта. Вот какие бывают, казалось бы, неожиданные и удивительные переплетения творческих судеб!
Август 2024