Здравствуйте, люди советские: русские, белорусы, украинцы, киргизы, азербайджанцы… все-все отважные победители, лучшие люди на Земле! Да будет мир на нашей планете! И пусть всегда будет так!
Меня зовут Николай, можно просто Коленька, ведь так меня называли мои любимые родители, моя ласковая бабушка и немного хмурый, но, вместе с тем, добрый и душевный дедушка. Я – ученик первого класса обычной Гродненской школы уже восемьдесят четыре года. Так случилось, что моя жизнь оборвалась в возрасте семи лет.
Здесь, где я сейчас, меня называют «ангел», объясняя это тем, что человеческие души, не достигшие при земной жизни восьми лет, считаются ангелами по православным обычаям. Им виднее, они значительно старше меня. Ангел, так ангел, хоть я себя таким не считаю.
Прошло много лет, как меня не стало. Мне давно уже не больно и не страшно. Здесь меня окружают добрые и светлые души. Многие из них, как и я, прошли страшные муки, голод и лишения. Теперь у нас всё хорошо.
Вы, уважаемые бывшие советские граждане, стоите на пороге новых свершений, великих побед и технологических прорывов. Сильные духом, целеустремлённые, вы знаете, как жить красиво и как растить счастливых детей.
Мои родители тоже это знали. Я рос в большой и дружной семье Клименковых в Гродненском районе Белоруссии. Совсем скоро я должен был пойти в первый класс. Ваня, мой старший брат, окончил третий класс, а Настюшка была маленькой, за ней присматривала соседка, пока родители были на работе.
Война вторглась в нашу жизнь внезапно. Никто её не звал и не ждал, но она, словно ведьма, запустила свои чёрные когти в нашу размеренную жизнь. Страшное известие ворвалось в нашу семью ранним утром. Я всё ещё помню хмурого папу и маму, прячущую слёзы и прикрывающую дверь в кухню. Мы, дети, тогда совсем не осознавали ужаса войны. Если бы в тот момент я знал, что ждёт нас впереди, наверное, я умер бы в тот же миг от страха и бессилия. А спустя четыре месяца я, Настенька и Ваня попали в ад под названием «Саласпилс». О том, что это лагерь смерти, я узнал немного позже, а тогда я просто не мог сдержать слёз, а дрожь в теле предательски выдавала страх. Нас было много в душной комнате, и все ревели навзрыд. Злобный немец, ругаясь, принялся бить прикладом автомата всех неугодных. Рядом со мной стояла белокурая девочка и горько плакала. Приклад угодил ей в лоб, и она упала замертво. Больше я не издал ни звука. Молчал я и тогда, когда нас, словно стадо животных, отводили в разные комнаты. В этой душной и мрачной комнате я видел Ваню и Настеньку последний раз.
Дорогие граждане, пожалуйста, не жалуйтесь на свою жизнь, как бы тяжело не было, ведь всё познаётся в сравнении. Я и тысячи других детей попали в самое зловещее место на Земле – в «Саласпилс». Этот латвийский лагерь можно с уверенностью назвать кузницей детской смерти или фабрикой детской крови. Уж я-то знаю. Все мы, узники фашистских нелюдей, были обречены, но тогда я всё ещё надеялся вернуться домой.
В этом аду меня переименовали. Я перестал быть Колей, но стал кем-то под номером 27125. Здесь у всех были такие «имена», только цифры отличались.
Я помню дикую дрожь в теле, когда меня впервые вывели из комнаты, в которой я теперь существовал. По страшным холодным коридорам меня доставили в такую же жуткую коморку. Женщина со сросшимися бровями и равнодушным взглядом воткнула мне в вену иголку и стала набирать кровь в шприц. Я смотрел на это с ужасом, а она продолжала выкачивать из меня живительную силу, которой почти не осталось в детском голодном теле. Такие процедуры были ежедневными для всех, но в моей жизни их было не очень много. Я просто не смог их пережить.
В нашей комнате было много детей. Сюда же приносили совсем маленьких, грудничков. Они много плакали, впрочем, как и те, кто постарше. Я тоже плакал, но так, чтоб не видели остальные. Страх не оставлял ни на минуту, очень хотелось кушать, но больше всего я скучал по дому, по маме и папе, по Ване и Настеньке, по деду и бабушке. От того и слёзы текли сами по себе.
На процедуру «банк крови» водили всех без исключения, даже самых маленьких. Их «выкачивали» так, что больше они к нам не возвращались. Тем, кто постарше, назначали и другие «процедуры». Помнится, мальчишке под номером 20340 ампутировали ногу, а через сутки вернули в комнату. Истошные крики издавал он, дикие муки отражались на его лице, но мы ничем не могли ему помочь. Вскоре мальчик умер. Мне же была назначена другая «процедура» — инъекции. Мне делали уколы всего семь дней. Два раза в день в меня вводили смертельный яд. Каждый раз «медсестра» интересовалась, как я себя чувствую, хорошо ли вижу, могу ли стоять на ногах. А я не мог, ведь сил совсем не было. После инъекций я падал на холодный пол, то ли засыпал, то ли бредил, тело выламывало, и я не слышал стонов и рёва других детей, таких же несчастных, как я. Это были семь самых страшных дней моей жизни. Семь дней голода, ломоты и слепоты, дикой боли и бессилия, проведённых на холодном полу душной комнаты.
А потом всего этого не стало. Я не чувствую жара котла, который поглотил моё тело. Мне светло и хорошо. И я понимаю, что скоро Красная Армия придёт и освободит всех: рыжего Шурку, которого оставили голым на морозе на десять дней; Таню, у которой выкачивали кровь вдвое больше, чем у остальных; маленького Митьку, которого кормят мышьяком, но пока ещё живого; молчаливого Славку – он это заслужил, ведь взял на себя все тяготы ухода за младшими. Наши солдаты обязательно придут и вернут домой ребят, переживших «Саласпилс».
Конец аду настал, однако не многие дети вернулись в семьи. Тысячи погибли от рук фашистов. Имя этого ада – Отто Майзнер, он же – «доктор смерть», руководящий сбором крови в «Саласпилсе».
После войны на территории «Саласпилса» было обнаружено пятьдесят четыре массовых захоронения. В них нашли останки более шестисот человек. Среди них было сто четырнадцать грудничков, триста четырнадцать детей от года до восьми лет. Один из них – я, Коля Клименков, из первого класса Гродненской школы.
Времени свойственно стирать события из памяти людей – плохие и хорошие. Многое забывается, и на смену вчерашнего дня приходит сегодняшний, несущий новые эпизоды. Я обращаюсь к вам, бывшие советские граждане, к вашим детям и к детям их детей: знайте историю своей страны, не сомневайтесь в героизме своих предков и никогда не забывайте имён людей, павших от изуверств фашистов.