16 августа
Те, кому помогаем.
Во многих городах Донбасса летом детей не найдешь. Их постоянно куда-то вывозят. Крым, Алтай, Кубань, Москва, Питер. Некоторые ездят по кругу. Но есть дети, до которых не добираются, мы таких часто видим в районах передовой. Как эти дети со слепой мамой…
***
23 августа
В Беларуси похолодало и сразу стало грустно, как осенью на пустеющем курорте. А на Донбассе по-прежнему жара, гарь и пыль. Ожесточённый финал летней кампании. Как-то вспомнилось, что вначале СВО, под Киевом и Черниговом, остриём этой войны были десанты ВДВ, спецназ ГРУ и морпехи. Их кидали на штурмы вместо немотивированной пехоты, и тратили, тратили – обученных парней со смелыми лицами, в новенькой форме с георгиевской лентой. Потом становым хребтом войны стали корпуса ЛДНР. В машинах на лысой резине, в стальных касках, седые и юные, в застиранной, залатанной «флоре». Эти были опалённые долгой войной. Умели креативить и хитрить, знали противника, как свои пять пальцев; стояли насмерть в обороне и зло бежали на штурмы. А когда они закончились, на какое-то время, во всяком случае, в глазах медиа, на острие стали ЧВК «Вагнер» со своим кодексом чести и спайкой. На фронте отношение к ним оставалось разное, но в отличие от распиаренных тувинцев и Ахматовцев, они дрались и давали результат.
***
А потом на острие стали зеки. Шторм «Z» и другие подразделения. Во многих городках и селах, что сегодня в самых горячих сводках, что сейчас разбираются на щебень, стоят они. Обобщенный портрет: мужчина лет тридцати с мгновенно всё оценивающим взглядом, в форме «номер восемь»; за его плечами эпизоды – разбой да тяжкие телесные, сроку лет 6-8. Который, вместо того, чтобы спокойно играть у себя в лагере в нарды, вызвался разом рассчитаться за всё кровью. У «Штормов» внутри свое деление на группировки, свои отношения, которые в госпиталях иногда выплёскиваются в драках, но на фронте они намертво держат позиции, контратакуют по наглому, ползают на сторону противника по его душу и за трофеями, как когда-то легендарные штрафные роты.
***
А есть еще образ, он был во все времена, это добровольцы – соль земли. Человек мог уйти на войну по тысяче причин: от несчастной любви и желания всем что-то доказать до банальной петли из кредитов. Но в окопах остаются в основном только те, кому не всё равно, кто не сможет себя уважать, оставаясь в стороне. А еще есть армия: солдаты и офицеры, мелькающие в кадрах хроники с закрытыми лицами, привычные и обыденные на экране. Только каждый из них, как Вселенная. В Красногорском госпитале умирал один боец и Матерь Божья, придя к нему, забирая от страданий, отпечатала Свой образ на всех стеклах: от первого этажа до дверей реанимации.
***
У Льва Толстого Война и Мир (мирская жизнь) гармонично переплетаются, у нас между ними пропасть. Кому-то плохо, что на него начальник на работе косо посмотрел, что цена на стиральный порошок поднялась, а кто-то безмерно счастлив, что сегодня остался жив и с необыкновенной остротой воспринимает закат солнца, вкус черного чая, шутки друзей, дым сигареты, и первые звезды на небе, которое близко. В надежде, что и завтра выживет.
***
В последнюю поездку многое сделали, но несделанного осталось больше. В начале месяца выезжаем.
* БЧ 3