Вчера наш друг, брат, с кем работали в группе, получил тяжёлые ранения. Товарищ, который его выносил, говорит, нога в мясо, кишки, и осколки в голову. Выживи, брат, не умирай в госпитале, ты в буквальном смысле спас десятки людей, и, зная, что цена на войне очень высока, был готов заплатить эту цену, как мужчина.

***
Дзержинск. (Торецк). Истории его жителей: тех, которым удалось покинуть его чуть раньше и сейчас, уникальны и похожи одновременно. Жизнь в мёртвом городе, где только два цвета – чёрный от обугленных развалин, и белый от снега зимой, где на снегу не найдёшь ни одного следа. Практически все с кем разговаривали, потеряли своих близких, все прятались по подвалам, погребам, не зная о существовании друг друга. Фонарики не включали ночью даже в помещении. И когда горел дом, в котором они прятались, переходили в другой, который через неделю горел тоже. Макаронов и круп хватало – раньше гуманитарка шла в город без перебоев, позволяя сделать запасы. Следуя золотому правилу: «Никогда не держи всё в одном месте», – люди делали по несколько тайников с продуктами. Воды не было, собирали дождевую, зимой топили снег. Очень хотелось чая, но чая не было – заваривали веточки вишни и абрикосов. Женщина, которую мы вывозили, как-то заваривала такой чай на летней кухне, и это её спасло. Снаряд прилетел точно в дом.
Соседи достали из-под завалов тело её мужа и сына, и когда доставали, она отвернулась, зная цену великому самообману – если не видела родных мертвыми, они останутся в памяти живыми навсегда. И когда соседи закапывали их – тоже не смотрела. Позже, когда уже выпадет первый снег, на сороковой день, она решится пойти на их могилу с одной женщиной. Женщине по пути посечет ноги осколками с дрона, а она доберётся, найдёт под снегом неувядшие бутоны роз с куста, положит их на могилу, и будет гладить землю в снегу и говорить с дочерью в далёком Подмосковье, словно по телефону: «Видишь, доченька, вот твои папа и брат, а я рядом, и у меня всё хорошо…»
У одной верующий женщины прятались русские разведчики. Их было четверо. В этом погребе проживали ещё две женщины, потерявшие свои семьи и дома. Первое время разведчики не выпускали их на улицу, не доверяли. Подкрепление, которое должно было придти к разведчикам – отсекли. Иногда к разведчикам прилетал коптер, сбрасывал им батарейки для рации, сигареты, баночку тушёнки. Они постоянно уходили по каким-то делам и в один из приходов привели с собой ещё троих русских – обожженных до костей, со сгоревшими руками и лицами. И одна из женщин, которая плохо ходила из-за воспаленного артрита, ухаживала за ними, и поила умирающего сливовым компотом из закатки с погреба, изо рта в рот, как кормят раненую птицу.
А потом их обнаружили. По дому начала работать артиллерия. Верующую убило. Они прятались в погребе, когда дом загорелся. Командир тогда принял решение уходить в другой дом в конце улицы, уходить двумя группами из разных выходов. Выбегали прямо из огня. Женщина, которая плохо ходила, шла за командиром, что стало с другой группой – она не знала, кругом гремело. Командир подождал её, чтобы помочь перелезть дырку в заборе, но тут вокруг вроде, как много людей весело захлопали в ладоши; командир обернулся, чтобы что-то сказать, а в следующую секунду оказалось, что он уже лежит на земле, и кровь. Она всхлипывая, оказалась в какой-то канаве и ползала там, не зная, что делать, но не хотела уходить от командира. Автоматы били, казалось, со всех сторон. Потом, когда утихло, она подползла к нему и стала молча тянуть за рукав, но он не реагировал. Рядом валялась рация, но она не знала как ей пользоваться. Ночевала в каком то сарае без крыши, надеясь, что за телами командира и остальных разведчиков кто-то придёт: она не хотела оставаться в этом городе-призраке совершенно одна. Возле входа в сарай лежала вроде куча вещей, а сверху – полушубок. Боясь идти, боясь, что её засекут дроны, она подползла к этой куче, взяла полушубок и замерла на месте. За полушубком находилось лицо человека, молодого, недавно погибшего, ещё без признаков тления, и как ей показалось, это лицо было невероятно красивым. Кто-то прикрыл парня полушубком. И она не посмела его взять. Потом её контузило, а потом её вывели военные по лесопосадке, заваленной телам мирных и военных в истлевшем «мультикаме». А потом её вывезли на границу, и там она начала плакать, вначале тихонько, а потом навзрыд, как маленькая девчонка.
* БЧ 3