Донецк… Осень, мокрая жёлтая листва на асфальте, пасмурное небо. Война осталась лишь эпизодически, напоминает о себе только громкими выходами ПВО над городом, ранеными в магазинчиках возле госпиталей.
По городу появилась куча представителей из Средней Азии: торгуют на импровизированных точках возле остановок одеждой, военными товарами, разными копеечными вещами, разложив их на земле на картонке, как в 90х. Война ушла, почти ушла из повседневной жизни, а вместе с ней, особенно на окраинах, где люди выживали каждый день, ушёл и адреналин, бесконечное внутреннее напряжение, когда надо бежать на работу под обстрелами. Ушёл постоянный, ни днем, ни ночью непрекращающийся страх – за себя, за доченьку, за маму…
А вместо него пришли болезни. Так обычно бывает. Приходит нормализация, и сразу болезни – кучей. Позвонили из 21-ой больницы – приедете, попрощайтесь с Верой, умирает. Работница санприёмника, всю войну мы с ней. Приехали, но она уже никого не узнаёт. 10 лет войны даром не проходят. В Донецке адресная помощь. На следующую поездку подарки детям конкретному детсаду. Там есть семьи, где папы погибли, мамы сдружились, им и поможем. Донецк больше не военный город, поэтому мы там редко.
Горловка… Тяжело. По косвенным признакам похоже, что направление главного удара ВС РФ сместилось на Торецк. Родственники оставшихся в Торецке мирных просят о помощи, но пока нет никакого понимания – кто там. Знаем только адреса, но не знаем, кто сейчас контролирует те улицы – РФ или ВСУ. Совет – пока ждать в подвалах, ничем себя не обозначая, до прояснения обстановки. В самой Горловке… Говорят, под угрозой отопительный сезон, но уверены – власти справятся. Традиционно просят помочь на Новый год подарками детям-инвалидам и диабетчикам. Конечно. Кому, как не им. Списки готовы. 33 ребёнка с диабетом по городу и 23 лежачих.
Десять лет назад мы приехали в Горловку помочь одной маме. Сын – Ян, лежачий инвалид. Муж ушёл. Бабушка умерла. Писали об этой женщине. Ну, привезли ей тогда памперсы, продукты, смотрим, а у неё руки все красные от ципок. «Пошли, – говорим, – купим тебе стиральную машинку». – С тех пор все десять лет помогали ей каждый месяц – то коляску, то деньги, то компьютер ребёнку, то систему опускать его в ванную. В общем как родные. А несколько дней назад ребёнок умер. Пришли на могилу, погладили свежий холмик рукой: «До встречи, брат». – На маму старались не смотреть. Что тут сказать. …»Чаю воскрешения мёртвых и жизни будущего века».
Артёмовское направление: Бахмут, Клещеевка, Солидар, Часов Яр. Начиная от Бахмута – зона отчуждения, край земли. Мирных там единицы. В самом Часов Яре наверное есть, но прячутся, с дронов не видно. По обстановке – топтание на месте с небольшими изменениями. Проблема, как и у всех – не хватает людей. Мотивированных людей. Человеческий голод. Можно вырастить лучшего специалиста, натренировать его ползать как уж, и стрелять со всех рук белке в глаз, платить ему сто миллионов, но прилетит рядом мина из 120мм миномёта и он просто скажет – «Не пойду дальше. Делайте, что хотите – не пойду». Ну, ноги не идут. Руки трясутся, рвет от страха. И не пойдет. Вплоть до того, что застрелится. Всё обучение, трата сил и средств на него впустую. Полная планета людей, а идти в разведку не с кем. Поэтому люди, которые и могут, и хотят – на вес золота. Очень многое зависит от командиров, от морального климата в коллективе.
Сейчас Курское направление и домой. Следующая поездка 6 ноября. Основные цели – эвакуация и помощь на Покровском, возможно Торецком направлении. Ну, и как всегда, адресно, по разным концам войны. Раненым и неимущим.
* БЧ 3