На днях, как я часто говорю, в командировке, пришлось остаться на ночь одной дома. Вечером, после прилета, погас свет и полностью «легла» проводная мобильная связь. Из детства помню, как мне, лежащей в манежике, родители ставили на проигрыватель пластинки со сказками, ставили, а сами уходили. В какой-то момент, пластинки начинали заедать, а звук зацикливаться на одном предложении, и меня очень пугал этот непонятный бестелесный голос, повторяющий одно и то же. Потом, года в четыре, зимой, мама поставила передо мной тарелку с манной кашей и побежала в библиотеку. Мне показалось тогда, что её очень долго не было, и я, с засохшей кашей на щеках, обмотавшись колючим шарфом, и надев папины ботинки, вышла на улицу. Спуститься с третьего этажа в ботинках 45-го размера было сложной задачей, но я справилась. Мама, пролетев мимо меня, не узнала в этом чуде свою дочь, пока я её не позвала. Ругалась тогда сильно.
– Что подумают соседи? Как ты могла? У тебя же была каша…
Сейчас девочке 38,5 годиков, она снова одна дома, слышна мышиная возьня на кухне да звуки очередной артдуэли. Никто не будет ругать. Соседи ничего не подумают. Остаётся просто снять автомат с предохранителя, отправить патрон в патронник, положить рядом, и лечь спать. Как тебе такое, Маколей Калкин, как тебе это всё?
***
Вчера вечером вернулась в Донецк. Как часто бывает, раздвоившись и разделившись в пока непонятных мне пропорциях: что-то осталось там, что-то приехало домой. В этот раз, психика выкинула новые интересные фокусы. Залезая дома вечером в холодильник, я искала сливочное масло для пельменей, ну точно знаю, на третьей полке лежит большой пакет, с пайковым маслом, в маленьких одноразовых пластмассовых коробочках. Он точно там был. Он там есть. Смотрю. Не нахожу. Удивляюсь. Целый пакет. Смотрю повторно. И тут в голове проносится мысль: «А масло-то лежит, и да, на третьей полке, оно самое, пайковое, только не здесь, а в холодильнике там, в командировочном домике, с пробитой крышей».
Ладно. Теперь нужно открывашкой вскрыть банку с вареньем. Ну, она же там, в ящике с вилками и ложками, в столешнице, возле мойки, с зелёной такой ручкой. Перерываю ящик. Нет. Смотрю на подоконник и… О, чудо, она там, в стаканчике, как всегда, металлическая открывашка, полностью металлическая, безо всякой там зелени. Опять такая же вариация, как со сливочным маслом.
Дома поняла, что оставила у ребят свой рюкзак с личными вещами, деньгами, документами. Уже ближе к полуночи, Андрею пришлось опять туда за ним возвращаться, будить ребят, везти его назад мне.
Прямо как в детстве, в школе.
– А голову ты не забыла? – И голову, и сердце. Перепутала две жизни, две реальности, две Вселенные, и, признаться честно, я уже не понимаю, в какой из них больше меня.
Из ДНР с любовью
Анечка