Что это за крестик, который не удержалась и оставила в своих стихах замечательный русский поэт Марина Цветаева? И почему он оказался у меня? Вот краткое его описание: на кипарисовом дереве перламутровая прокладка, на ней из чёрного металла распятие Христа. На оборотной стороне – десять перламутровых кружочков, а на поперечине креста надпись: «Иерусалим».
В России этот крестик оказался, как память путешествия в Иерусалим Московского Губернатора Петра Дурново. Их дочь Елизавета в Швейцарии сошлась с «чернопередельцем»-революционером Яшей Эфроном. Отец и мать Лизы были, конечно, против её брака с потомком раввина, да ещё бомбистом. Но что поделаешь: у Лизы и Яши один за другим пошли эфрончики и, несмотря на запрет помогать им деньгами, которые уходили на революционные дела, родители, так или иначе, поддерживали Лизоньку, всячески одаривали ее.
Я долго хранил большую часть именного фарфорового сервиза с инициалами «ЕД» (Елизаветы Дурново). А кипарисовый крестик, доставшийся Марине Цветаевой от брака с Сергеем, сыном Елизаветы Петровны, перешёл к их дочери Ариадне. Когда, после долгих поисков, я нашел в архиве документ – свидетельство, что сын Марины Ивановны Георгий не был в штрафном батальоне, что его никто не расстреливал и не душил в вагоне по дороге на фронт, а что он пал смертью храбрых в бою, Ариадна Сергеевна, в знак глубокой признательности за снятие навета на её брата, подарила мне кипарисовый крестик со Святой Земли…
Здесь не место рассказывать о хранимых им тайнах. За сто с лишним лет, в чьих он только руках не побывал, чему только не был свидетелем. Мнится мне, что и по сей день этот кусочек святого дерева несёт в себе радости и печали нашей жизни…
Из книги «Аз воздам», так неравнодушно встреченной читателями, я приведу несколько строк, чтобы как-то разобраться, что это такое: «Иерусалимский храм», «Иерусалимская бригада», вообще, чей он, этот Иерусалим и как смотрелся в своё время из прицела самолёта лётчика Гордиенко.
Иногда в пустыне возникают голоса,
Но никто не знает, откуда они.
Слова одного бедуина
Сидим как-то с Вовкой Гордиенко на уроке географии на последней парте и крушим друг у друга расчерченные в школьных тетрадках «боевые корабли»:
– Г-4.
– Попал.
– Г-5.
– Попал.
– Г-6…
«Четырехтрубный крейсер» вот-вот должен был затонуть, и я бы одержал в том «морском бою» блестящую победу, но неожиданно вмешались вражьи силы и историческое сраженье бесславно угасло.
– К доске, Грибанов! Расскажите, чем вы там с Гордиенко занимаетесь…
Наш географ, Сергей Федорович, со смешной украинской фамилией – Кекало, любил свой предмет и был убежден, что география среди всех точных и не слишком точных наук самая главная. В классе по этому поводу были сомнения, но переубеждать старого Кекалу никто не отваживался. Трудно было не согласиться, что Волга впадает в Каспийское море и что, когда идет снег, значит, наступила зима.
– Мы с Гордиенко карту Ближнего Востока изучали, страны там всякие – где чо растет, где крокодилы водятся. И как там люди только живут!.. – на одном дыхании изложил я Кекале возможный вариант ответа на его вопрос и тут же убедительным жестом привел класс в боевую готовность. В конце четверит схлопотать пару из-за каких-то там проблем чужедальних стран – такое мне не светило. В общих чертах мы конечно знали, что после Второй мировой войны затрещали колонии, на которых наживались гады-капиталисты, что им страх как не хотелось отдавать земли с природными богатствами, дешевой рабочей силой, что банки, монополии и прочая сволочь правили бал, огнем и мечом подавляя непокорные народы.
– Ну, хорошо, – как бы поверив, что мы с Вовкой действительно были заняты делом, Кекало протянул мне указку. – Покажи-ка на карте государство Сирию и расскажи о ее положении в мире.
Карта была немая. А стран на Ближнем востоке – как у нас деревень вдоль Волги! Египет, Ливан, Иордания, саудовская Аравия, Ирак, Йемен, Судан, Сирия… Я, признаться, затруднялся так с ходу и безошибочно показать, где каждая из тех стран располагалась, и тогда заработала наша проверенная годами систем дружбы и взаимопомощи. Майка Подоровская, в которую была влюблена половина класса – понятно, мужская, раскрыла учебник на нужной странице и, трогательно уставившись своими неотразимыми очами –ветка Палестины! – в старого Кекалу, принялась гипнотизировать его – отвлекала внимание. Текст я читал – хоть в другом углу комнаты книжку раскрой. Так что в некоторой моей вольной интерпретации зазвучал бойкий ответ об интересующей нашего географа стране:
– Сирия находится в Сирийской пустыне. С запада Сирия омывается Средиземным морем – там жить можно нормально. Сирийцы выращивают пшеницу, ячмень, хлопок, табак. У них развито садоводство, виноградарство. А вообще-то там жара дикая, пустыня и крокодилы водятся…
– Подоровская, закрой учебник! А вы, милостивый государь, – когда Кекало начинал сердиться, он переходил на дворянский тон, что невольно настораживало, – расскажите нам, какая в Сирии промышленность и какой у этой страны экспорт.
Наступила зловещая тишина. Украдкой я показал классу кулак, и тогда с разных сторон полетели шипящие звуки – это нашептывали крупные специалисты, которых я понимал, как разведчик, даже по шевелению губ, без всякого звука. Но картина с сирийской промышленностью вырисовывалась как-то крайне однообразно. «Нефть… нефть…» – словно позывные, улавливал я подсказку Регины Эпштейн. Кто-то уточнял: «Переработка, добыча… Нефтепровод из Ирака…»
Кекало оторвался от классного журнала, внимательно посмотрел на меня поверх очков и спросил:
– Так, может, вам сосед по парте поможет? Гордиенко, прошу к доске.
Вовка чесал действительно как по писаному. За минуту он сообщил и площадь территории арабского государства в квадратных метрах, и с кем оно граничит, с кем торгует. Рассказал и о промышленности – из чего я сделал вывод, что, пока Кекало пытал меня у доски, Вовка успел все прочитать в учебнике. Ну, а на немой карте он так же заплыл – Сирию с Израилем перепутал.
Короче, получили мы по знаменитой птице-тройке. Не знаю, как Вовке, а мне большего и не требовалось – еще одну четверть перевалили! Наш старый, добрый Кекало, похоже, тоже не слишком переживал по этому поводу. Посадив нас на место, он захлопнул классный журнал, улыбнулся чему-то своему, тайному – а тайн и удивительных откровений у нашего географа было без счету – и обратился к классу:
– А вы знаете, что о народе по имени «рос» или «рус», то есть о нас с вами, впервые упомянул в своем сочинении неизвестный сирийский автор? Да, да. Это было в пятьсот пятидесятом году! В Византии. Долгое время наши пращуры были под игом хазар и платили им дань. Но, несмотря на это горестное унижение, арабы уважали росов, ценили их силу и благородство. Вот что свидетельствуют арабские писатели. – Кекало достал свой блокнот, о котором в классе ходили легенды, и стал читать:
– Руссы мужественны и храбры. Ростом они высоки, красивы и смелы в нападениях. Гостям руссы оказывают почет и обращаются хорошо с чужестранцами, которые ищут у них покровительства. Когда у кого из руссов родится сын, то отец новорожденного кладет перед дитятею обнаженный меч и говорит: «Не оставлю в наследство никакого имущества. Будешь иметь только то, что приобретешь себе этим мечом…»
Внешний вид, весь облик старенького географа никак не вязался с теми мужественными и могучими нашими предками, о которых он рассказывал. Похоже, всю жизнь Кекало так и проходил в видавшем виды сереньком костюмчике с потертыми рукавами, но какой удивительно богатой духовной жизнью был наделен этот человек, неяркий и неброский с виду. К сожалению, это я понял значительно позже, спустя годы…
– А если верить Библии, – прохаживаясь мимо немой карты, не торопясь рассказывал географ, – то о подвигах наших пращуров люди узнали еще за 800 лет до Рождества Христова! От берегов Дона и Днепра они ходили походами через Кавказские горы в Малую Азию, дальше – через Ассирийское царство, Финикию и Филистимские края – аж до самого Египта. В ту пору в Иерусалиме жил потомок древнего жреческого рода, ведущего свою родословную от верховного жреца Авиафара, по имени Иеремия. Он вошел в жизнь христиан как великий пророк. Но Иеремия был и политик, и просто человек высоких гуманных идеалов. Он видел нравственное падение общества, его социальное неравенство политическую слепоту и призывал людей к благоразумию: «Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе: доколе будут гнездиться в тебе злочестивые мысли? Ибо уже несется голос от Дона и гибельная весть с горы Ефремовой: объявите народам, известите Иерусалим, что идут из дальней страны осаждающие и криками своими оглашают города Иудеи».
Не нравились такие речи ни властям, ни толпе одураченной, и однажды Иеремию чуть не растерзали…
Мы слушали нашего учителя, затаив дыхание. Уже прозвенел звонок, объявив перемену, но никто не поднялся из-за парт и Кекало продолжал:
– Пророк стоял на своем: «Вот я приведу на вас, дом Израилев, – говорил Господь, – народ издалека, народ славный, народ древний, народ, языка которого ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его, как открытый гроб. Все они – люди храбрые…» Грозное пророчество Иеремии сбылось. От самого Дона пришло несметное войско, смелое в нападениях, от храпа лошадей которого дрожала земля.
Нам не терпелось дослушать, чем закончился поход руссов к берегам Нила. Но, как оказалось, в давние времена, впрочем, как и нынче, многие дела улаживались довольно прозаически. Мидийский царь Киаксар, а с ним и ассирийский, и фараон египетский откупились от пришельцев, предававших все огню и мечу, дарами да несметными сокровищами своих дворцов. Фараон Псаммитах после этого упросил воинственных всадников удалиться в свои пределы. Тогда они взяли курс на север, вторглись в Иудею, сметая все на своем пути, и чуть было не сокрушили Иерусалим. Иудейский царь Осия рухнул перед войском на колени, принялся также задабривать своими сокровищами и просил пощадить его народ и город.
А что же пророк Иеремия? А его вскоре дворцовая камарилья обвинила в измене и пораженческих настроениях. Откупиться Иеремии было нечем, его жестоко избили, заключили в колоду и бросили в подземную водосточную яму с отходами.
Спустя четверть века в Святошине – это западная окраина Киева – наш класс собрался на традиционную встречу. Слетелись с разных концов страны – кто из Сибири, кто из-за Заполярья, кто из столицы тогда еще великой державы. А Вовка прилетел аж с берегов Нила! Мы вспомнили тех, кто ушел за это время в иные миры. Не было с нами и учителя географии…
По заведенному правилу каждый докладывал – прибавилась ли семья, чем занимался последние годы, что видел интересного в жизни. Вовка облетал все континенты, побывал в десятках стран и слушать его было очень интересно. Особенно, когда он рассказывал об Африке и Ближнем Востоке. Все согласились, что Кекало за прочные знания географии поставил бы ему уже высший балл. Но по-прежнему наша обаятельная Маечка, то есть Майя Михайловна Подоровская – профессор математики, шутка ли! – в своем игривом ключе поинтересовалась:
– Вовочка, а ты, случаем, не перепутал из кабины самолета, где там Сирия, а где Израиль?
– Нет, Маечка, не перепутал. «Нам сверху видно все – ты так и знай!»
– Смотри! Там ведь в каком-то израильском кибуце наш Мося Гендельман поселился…
Эх, Мося-Мося… Сижу вот, пишу и все думаю – кой черт понес тебя в ту аравийскую пустыню? Ну, Алька Габович – наш школьный комсомольский божок – тут все ясно. Этот фарисеем был с молодости. «Комсомолец Грибанов, как вам не стыдно Мопассана читать! Что вы там нашли интересного?…» А теперь, как тот Горбачев: «Доллары, доллары надо зарабатывать!» – и в Америку на полусогнутых. Но тебе-то, Мося, зачем такие поиски? Скажешь: зов крови, пробудилась этакая ностальгическая любовь к стране под названием Эрец-Исраэль. Да полно-то чудить-то! Нормальный еврей – не из прохиндеев, родился ты на украинской земле, рос вместе с великой державой, которая в сорок пятом сокрушила такую силу и за три года восстала из пепла. Правда, жили мы тогда не богато, но ведь дружно. Ни у тебя, ни у твоего брата Изи, ни у кого из других твоих соплеменников не было этого комплекса: «Я еврей – и хочу звучать гордо! Мы маленькие, зато богоизбранные…»
Понимаю, еврейство нынче стало удобным и доходным. Играть в еврея выгодно. И все же уверен, что тебя не захватила, как банкира Гусинского, тяга к золоту. Может, надумал постичь Тору и Талмуд? Кошерный харч вживаты? Или в Киеве, на Подоле, синагогу уже снесли?..
У нас, у москалей, вовсю функционирует Соломонов университет – то ли на Пречистенке, то ли на Остоженке. Как-то вот студентам того заведения сочиненьице подсунули на тему «Что значит быть евреем сегодня». Ну вроде как мы в свое время писали – «Что значит быть советским патриотом». Так вот один еврейчик с факультета иудаики закатил такой философический экзерсис – все, скажу вам, таки ахнули! Мы когда-то перечисляли требования, предъявляемые к юному пионеру, а он, хотя сжато, тезисно, прикинул «критерии» настоящего еврея. Это, прежде всего, чувствовать себя Маккавеем, восстанавливающим святость храма, воином Бар-Кохбы, учеником рабби Акивы, ну и десантником «Иерусалимской бригады» в июне 1967-го…
Мося! А кто ты нынче в том кибуце – председатель, бригадир или счетовод-бухгалтер? Ты чувствуешь себя из команды Маккавеев? Несешься на арабов в рядах стирающей все на пути конницы Бар-Кохбы?
Да-а… Кохба не Кохба, а уж к каким-то рюриковичам да великим русским князьям в твоем кибуце интэрэса не имеют. Невский, Донской, Пожарский, Суворов, Кутузов, Жуков, Рокоссовский – все это осталось далеко-о-о… далеко в России… И знаешь, в этой связи мне невольно приходят в памяти стихи некоего Алтаузена, написанные в двадцатых годах: «Подумаешь, они спасли Расею! А может, лучше было не спасать?..» – Это о князе Пожарском и Козьме Минине.
Алтаузен во Вторую мировую погиб. Но – певец во стане русских воинов – шальную мысль посеял. Спустя полвека, Давид Маркиш аукнулся:
Я говорил о нас, сынах Синая,
О нас, чей взгляд иным теплом согрет.
Пусть русский люд ведет тропа иная,
До их славянских дел нам дела нет.
Мы ели хлеб их, но платили кровью.
Счета сохранены, но не сведены.
Мы отомстим – цветами в изголовье
Их северной страны.
Когда сотрется лыковая проба,
Когда заглохнет красных криков гул,
Мы станем у березового гроба
В почетный караул…
Красиво сказанул: «…цветами в изголовье их северной страны». Все-таки велик и могуч русский язык! Верно, Мося? А тот милок в словарях наших, северных, видно, покопался. По-русски получилось. Попробовал бы по-немецки!.. На его стишата ответила русская эмигрантка Галина Россич. Из ее стихотворения «Русь, не скажи в ответ ни слова» я приведу несколько строк:
Вскормила ты сынов неверных,
Что смерти материнской ждут,
И в гроб, сколоченный поспешно,
Живой еще – цветы кладут.
Венки, сплетенные из мести,
Что источают злобы яд,
Тех, кто забыл о чести,
О том, что много лет подряд
Ты их заботой окружала,
Россия, русская земля…
Эх, да что и говорить, гонимые пращуры того пиита, некогда пригретые на русской земле доверчивым и добрым народом, в 1905-м уже качали права: «Мы вам дали бога, дадим и царя!..» Так и вышло. В начале века троцкие-бронштейны, нахимсоны, губельманы, «творили историю» – раскачивали империю. Потом они убили императора, отрока-наследника престола, юных царевен и устроились в кремлевских палатах. Говорят, неплохо устроились. По некоторым сведениям, кое у кого из народных-то комиссаров до сих пор проценты в швейцарских банках растут.
Круто работают на благо Отечества и нынешние демократы. За лекции о нашем житье-бытье миллиарды сколачивают. А уж о книгах и говорить нечего. Горбачев начал, за ним Раиса Максимовна высказалась и… пошла писать губерния! Собчак, Немцов, Гайдар… друзьям Коху и Чубайсу еще за ненаписанные главы по 100 000 долларов отвалили – это в десять раз больше, чем Нобелевская премия. Вот тебе и Маккавеи, и святость храма.
Сочинение философа из Соломонова университета признано лучшим среди прочих творений молодых соломоновцев и заканчивается установкой по поводу «настоящего еврея». Так вот еврей – «это умение и стремление взять то, что нам предлагают и что принадлежит нам по праву», – пишет тот хлопец и, уже не канюча, что евреев обижают, откровенно признает: «Сейчас это действительно свободный выбор, и делать его нашему поколению. Надо только прийти и взять!»
Знаешь, Мося, а я вот думаю: хорошо, что наше поколение было другим. Помню тебя – скромным парнем, добрым, бесхитростным. У нас было много общего. Не очень-то замечая, кто из нас русский, а кто еврей, мы жили одними радостями, тревогами и победами. Философию с тобой проходили по товарищу Марксу. Так вот сейчас, глядя на фокус, который устроили с великой державой идеологи перестройки, невольно вспоминаются семинары по поводу Его Величества рабочего класса. Где он, тот пролетариат, которому нечего терять, кроме своих цепей? Может, у вас, в Израиле? А пролетарский интернационализм – идея, рожденная еврейским умом, – как он там, в кибуцах, процветает? Слышал я, что Эрец-Исраэль на постоянное-то житье не еврея не пущают. На хрена, говорят, кровь «богоизбранных» портить.
У нас в Московии о пролетарском интернационализме уже помалкивают, однако многое напоминает те давние годы – после 1917-го. Нет, за слово «жид» нынче конечно не расстреляют, но дух «комиссаров в пыльных шлемах» – ох и живуч!
Как-то на Хануку хасиды отплясывали семь-сорок в святилище русского народа – Кремле. К очередному своему празднику евреи взгромоздили на площади Пушкина иудейский символ – Менору. Хочешь вломиться в главную библиотеку России кодлой и устроить там дебош – тоже нет проблем для еврея! Не слишком застенчиво снова зазвучали намеки насчет Бога да царя. Ну с царями после Романовых на святой Руси особых-то забот не было. Успел вовремя на броневик залезть – вот и царь. Можно и на танк взгромоздиться. Для такого дела танк даже надежнее. Это ведь только Христос умел говорить с народом, сидя на осле…
А вот о Боге, Мося, тут же простите.
Если считать, что Бога православным подарили иудеи, то скажи мне, их-то кто о Творце надоумил?.. Ну это понятно: Озия родил Иоафама, Иоафам родил Ахаза, Ахаз родил Езекию, Езекия родил Манассию, Маннасия родил Амона, Амон родил Иосию, Иосия родил Иехонию и братьев его перед переселением в Вавилон… Спустя тысячу лет родился твой дедушка Сруль. И вот от сына его, дяди Хаима, и тети Фиры произошел ты, Мося. Таки хороший пацан получился!
А еще раньше был твой тезка Моисей. Но тут дело посерьезней. Значит, на горе Хорив пас он козлов да барашек. вдруг из горящего куста слышит: «Я есть сущий». Дальше известно. Это был Иегова (он же Яхве), который пообещал вывести сынов израилевых из Египта в «землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттев, Амореев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев». Так что евреи стали «богоизбранными».
Но, Мося, если Бог единый – творец мира и всего сущего на земле, то почему он интересуется только Израилем?.. И еще. Почему у вас от всевышнего этакая крутая установка: «Око за око, зуб за зуб»? А нам для руководства к действию подсунули, прямо скажем, весьма своеобразные соображения. Ведь что получается: тебе дали в левое ухо – ты не шуми, а подставляй правое? Хорошенькое дело.
Нет, Мося, все не так! Какие тебе сейчас первоисточники приходится проходить – не знаю. Хотя догадываюсь. И уж прости, но истины ради, посею в душу твою некоторую смуту.
Дело в том, что Моисей, как учредитель единобожия у евреев, евреем-то был только библейским! А в действительности – по пятому пункту – он происходил из египетской династии, был сыном фараона Рамзеса II, одного из великих монархов Египта. Об этом свидетельствует жрец Манефон, самый большой специалист по древнему родословию. А подтверждается это бесспорно надписями на памятниках. Известно еще, что Моисей провел свое отрочество среди священников, принимал участие в жреческих процессиях и, наконец, сам был посвящен в жрецы Озириса – верховного Разума, скрытого от вселенной Бога.
К слову сказать, до Моисея был Рама – жрец скифов. Он тоже поучал своих учеников относительно Великого Существа. Как свидетельствуют книги Востока, Рама сделался распорядителем Индии и духовным царем земли. Перед ним преклонялись и жрецы, и короли, как перед небесным благодетелем. Кстати, ему мы обязаны знаками зодиака. А еще были Кришна, Гермес, Зороастр, Фо-Ши – создатели религий для своих народов. Так что не Моисей «открыл Америку».
Ты, Мося, уже укатил на свою «историческую родину», когда в Киеве вышли в свет две любопытные книги. Автор одной – ученый, известный археолог Юрий Алексеевич Шилов. Я с ним познакомился. Исследованные ученым раскопки древних курганов Причерноморья в сравнении их смыслового содержания с мифами индийской «Ригведы» и с древнейшей в Европе культурой – Араттой – привели к сенсационным открытиям. Рубеж известной доныне европейской истории отодвинут на три тысячелетия вглубь!
Шилов в своих трудах, в частности в книге «Прародина ариев», подробно излагает элементы цивилизации Адриана, доказывает родство праславянского и древнеиндийского миров. На эту его книгу были положительные отзывы академиков Б.А. Рыбакова, О.Н. Трубачева, других ученых. Но кому-то более выгодно поднять вокруг имени известного археолога скандал. Так что одни его работу назвали «антиукраинской пропагандой», а другие вообще – «фашистским сочинением»!
Зато книженцию «Путь ариев», автор которой математик Ю. Копыгин, так разрекламировали, что я невольно заинтересовался и с трудом отыскал ее на книжных развалах рядом с бандеровскими брошюрами – на площади Независимости в Киеве. Об этой книге закатили 45 специальных телепередач по первой программе. Изданная на деньги Сороса, да еще с предисловием бывшего партийного босса пана Кравчука, она тоже не без откровений. Математик Копыгин вычислил, что изгнание евреев из Египта организовали… «агенты арийской Аратты»! А отсюда он делает вывод, из которого следует, что ты, Мося, напрасно укатил в Израиль, бо маешь моральное право на красивое жыття в украинском Причерноморье. Ты и все остальные, кто пожелает иметь это удовольствие (понятно, из «богоизбранных»).
Вот тебе и Моисей с козлами, и агенты арийские!..
Но, слава Богу, был один мудрый еврей, который думал иначе. Спиноза его фамилия.
Осмысливая историю Библии, он уловил ее компилятивный характер. Не отвергая историчности Моисея, по поводу первых книг Ветхого завета, написанных якобы пророком после его встречи с Яхве, философ откровенно замечает, что все это – выдумка. «Яснее дневного света видно, что Пятикнижие было написано не Моисеем, но другим, кто жил много веков спустя после него», – утверждает Спиноза и называет время, когда те книги были скомпонованы – около середины V века до новой эры, то есть почти тысячелетие спустя после Моисея. Бенедикт Спиноза подчеркивает, что Пятикнижие не случайно и говорит-то о Моисее почти всегда в третьем лице. Мало того, оно повествует и о его смерти, и о событиях, которые происходили, когда его самого уже давно не было…
В синагоге, Мося, тебе, конечно, не скажут, что не только Пятикнижие, но и правила и установления Торы обнаруживают явное родство с более древними шумерскими, ассиро-вавилонскими, египетскими и хеттскими текстами. В развалинах ниневийского дворца ассирийских царей в библиотеке Ашшурбанапала – помнишь, проходили такого? – были найдены клинописные глиняные таблички, на которых, как сказали бы нынче, опубликованы сказания «О все видавшем» и «Когда вверху…». Шумеры верили, что «царская власть ниспослана с небес» (миф об Этане), у них был и миф о потопе. Библейский рассказ об Эдеме, райском саде, не случайно повторяет воспоминания о прекрасных шумерийских садах. А тексты Ветхого завета о сотворении Евы – компиляция шумерской поэмы «Энки и Нинхурсаг».
В 1923 году были опубликованы древнеегипетские «Поучения Амен-ем-опе» – это сборник житейских советов, составленный во II тысячелетии до новой эры придворным вельможей фараонов Птахотепом. И вот сравни с ним Притчи Соломоновы.
Притчи:
Склони ухо твое и послушай слов мудрых, и обрати сердце твое к моему знанию.
Не будь грабителем бедного, потому что он беден; не притесняй несчастного у ворот.
Не дружись с человеком гневным и не сообщайся с человеком вспыльчивым.
Амен-ем-опе:
Склони свое ухо, слушай, что я скажу, обрати свое сердце к пониманию их.
Остерегайся грабить бедняка и проявить силу (против) слабого.
Не дружись с человеком вспыльчивым.
А шумеры, между прочим, исчезли задолго-задолго до того, как появились евреи.
С народами Шумера, Вавилона и Египта в хозяйственном и культурном отношении находились хананеи. В III тысячелетии до новой эры они населяли Палестину. Волна семитских пришельцев нахлынула в те боговдохновенные края и после долгих и упорных войн в XIII веке до новой эры хананеян покорили предки древнееврейских племен.
Так в задачке и спрашивается: кто кому Бога-то дал?..
Известный еврейский ориенталист (востоковед) Д. Дармштетер признает: «Библейская космогония была слишком поспешно заимствована из чужого источника». То, что «заимствована», кажется, ясно. Только, на мой взгляд, не так уж и поспешно. Ведь, когда в долине рек Тигра и Евфрата была уже высокоразвитая цивилизация земледельческого типа с великолепными храмами, жрецами, законами, литературой, твои прапращуры козлов да барашек по пустыням гоняли. Но евреев, как таковых, еще не было. Позже, когда древнееврейские племена хабири покорят хананеян, они начнут у них учиться и земледелию, и виноградарству, примутся перенимать их культуру, постигать грамоту – клинопись. А идею Бога – Творца неба и земли – у «богоизбранных»-то еще долго будет заменять обожествление то свиньи, то змеи, то быка… У каждого племени – свое.
Ну, а когда Моисею явится, скажем так, «богооткровение» и евреям настанет пора следовать вере единого Бога, иудейский пантеон, сконцентрированный в Иерусалимском храме, чего только не вмещал! Пророк Иезекиль по этому поводу писал: «Были там (в храме) всякие изображения пресмыкающихся и зверей, погань идольская и все кумиры дома Израиля», высеченные кругом на стене». В составе «погани идольской» в храме красовался, простите, и… огромный хрен! Иезекиль свидетельствует по этому поводу: «Вот они (сыны Иуды) выставляют навстречу мне даже фаллос». Сей предмет торчал, согласно обычаю, около главных дверей храма.
Еще более ранний пророк Осия тоже признает существование у евреев разных богов и не случайно сравнивает Израиль с распутной женой, ушедшей от мужа к любовнику. Муж, понятно, Яхве – бог Израиля, сотворивший народ израильский, давший ему Ханаан и обязавший его за это служит себе. Пророк Еремия, повторяя концепцию Осии, говорит, что Яхве еще в пустыне выбрал Израиль свой невестой, но она отошла от него и начала развратничать.
Иезекиль о проблемах Яхве рассказывает еще красочней, особенно в XVIглаве. Значит, Иерусалим, то есть Иудея – любимая жена Яхве. Он ее подобрал как подкидыша, вырастил, воспитал, а когда она начала блистать своей красотой – у нее «поднялись груди и выросли волосы», удержаться, конечно, было невмоготу. Яхве загорелся к ней любовью, сделал своей, украсил, прославил на весь белый свет, а она начала блудить с каждым встречным да поперечным: ложилась на дороге и «раскидывала ноги свои». Вот те на-а-а… Понятно, что Яхве оскорбился и покарал такую красотку – отнял у нее землю и выгнал вон!
Не знаю, проходят российские евреи из университета имени царя Соломона этих пророков или не проходят – только Талмуд талдычат? Знакомит их иудейская профессура с трудами святителей земли русской – Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, патриарха Тихона, протоиерея Иоанна Восторгова, ушедшего от нас недавно митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна – или не знакомит? Но вот мнится мне, что, родившись в России, ты увидишь над собой однажды ее чистое небо и уже не сможешь изменить этой стране никогда. Ты будешь любить ее, как любят свое гнездовье журавли. На зиму они улетают в теплые края, но тоскуют и тянутся на север, потому что здесь их леса, их привольные равнины, тихие реки и синие озера – здесь их родина! – в суровом, но прекрасном краю с добрым народом. И русскому ли еврею, родившемуся на русской земле, жить по кодексу, который вменяет ему боевые традиции Бар-Кохбы?..
Начинающий философ, покоривший своим сочинением наставников из Соломонова университета, с благоговением пишет о еврейской дессантуре – «Иерусалимской бригаде», которая якобы здорово отличилась в июне 1967-го. Он рекомендует чувствовать себя в их рядах.
Как вы думаете, о чём речь? О террористах, боевиках, обижающих тихий и самый миролюбивый народ или об осином гнезде среди арабских стран? Напомню резолюцию Совета Безопасности ООН от 2 ноября 1967 г. № 242. Она требовала вывода израильских войск с оккупированных территорий и установления справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке, основанного на обеспечении территориальной неприкосновенности и политической независимости между государствами этого региона.
Однако в 1967 году, когда принималась резолюция ООН, Израиль развязал третью по счёту войну с целью свержения прогрессивных режимов в Египте, Сирии, захвата новых земель и утверждения на Ближнем Востоке неоколониализма. Тогда, пользуясь поддержкой дядюшки Сэма, евреи согнали 400 тысяч палестинце с вековечных арабских территорий.
Поражение в июньской войне 1967-го поставило прогрессивный режим и революционные преобразования в Египте под угрозу. Президент Насер мужественно признал себя виновным за случившееся и подал в отставку. Но народ рассудил иначе – потребовал от президента остаться на посту и продолжать борьбу. Революция устояла.
В тяжелой для молодой республики обстановке Абдель Насер обратился за помощью к Советскому Союзу. Наше правительство отозвалось на просьбу президента, и в раках операции под кодовым названием «Кавказ» началась переброска советских войск в Египет. В порту Николаев на суда, слегка закамуфлированные колхозными сеялками да веялками, офицеры, сержанты и солдаты из добровольцев, переодетые в цивильное платье, грузили зенитно-ракетные комплексы 125-й системы, способной поражать низколетящие цели, стрелковое оружие, военные автомобили, топливо…
– Отбор добровольцев был очень строгий: здоровье, морально-боевые и психологические качества, да и пятый пункт анкеты – все было важно, – вспоминал заместитель начальника политотдела зенитно-ракетной бригады полковник В.С. Логачёв. – Для войны с Израилем некоторая национальность не подходила…
Пока теплоход «Роза Люксембург», а следом за ним «Хирург Вишневский», «Миллерово», «Чичерин» и другие суда шли к порту Александрия, группа наших военных советников во главе с генералом армии П.Н. Лащенко уже проводила рекогносцировку первой и второй полосы обороны, определяли районы и направления установки противотанковых и противопехотных мин, принялись за третью полосу обороны и оборонительный рубеж вокруг Каира.
– Мы помогали своим подопечным правильно оценивать обстановку, уяснять задачи, принимать решение на оборону, организовывать систему огня, выбирать огневые позиции для пулеметов, минометов, орудий, танков, – вспоминал потом Пётр Николаевич. – Работать приходилось в условиях непосредственного соприкосновения с противником, под действием его разведки и ежечасной угрозы перехода в наступление…
Однако вскоре – уже в феврале 1970-го – обстановка изменилась. Премьер-министр Израиля Голда Меир выступила по радиостанции «Голос Америки» и заявила, что полеты на тыловые районы Египта евреи прекращают. Это заявление было передано на русском языке.
Дело в том, что с 1 февраля к боевому дежурству приступили истребители воздушной группировки генерала Г.У. Дольникова. Состояла она из двух бригад – это по арабской военной терминологии. А по-нашему – одну бригаду составили пилоты 135-го истребительного авиаполка, командовал которым Константин Коротюк, другую – 35-я отдельная эскадрилья. Ее командиром был Юрий Настенко.
Перед боями над Синаем 70 наших самолетов и 102 летчика прошли хорошую проверку в условиях, приближенных к боевым. Готовы-то к боям были куда больше, чем те 70 да 102.
Помню так. Над пустыней, хранящей тоскливые пени русских купцов, мы отрабатывали стрельбы ракетами по сверхзвуковым целям. Перед вылетом начальник полигона, на всякий случай, предупреждал каждого: «Катапультируешься – по пескам не броди. Расстилай парашют, садись и жди. Вертолет прилетит. А то, вон, прошлой весной здесь, в песках, клубок из семисот змей нашли…»
Всем звеном – а были тогда еще Леша Чавкин, Андрей Чабан, Женя Серебряков – мы с блеском отстрелялись, обошлось без змей, и, признаюсь, наши паруса ждали попутного ветра – в сторону египетских сфинксов. Мы – уже не для зачета – выспрашивали у разведчиков тактико-технические данные американских ракетных комплексов «Хок», возможности их истребителей, а разведчики шутили: «Да у американцев ракеты, как в евреев ружьё – из-за угла стреляют». Наши – с тепловыми головками – действовали только с задней полусферы. Так что исследовательский полк, в котором я служил, между прочими делами разработал варианты встреч с противником, наиболее крутые оппозиции воздушных схваток. Памятуя, что стрельба – лучший способ передачи мыслей на расстояние, мы готовились сказать кое-кому, что нам в них не нравится.
Языком-то казенной военной прозы задача у истребителей была простая – прикрывать промышленные объекты Северного Египта и его центральной части, знаменитую Асуанскую плотину, ну, конечно, Суэцкий канал, Суэцкий пролив и крупные города – Каир, Александрию, Порт-Саид.
– Работать нам, однако, предстояло только на оборону, – спустя годы вспоминал генерал Коротюк. – Наступательный порыв исключался. Пилотам категорически запретили даже залетать за определенный рубеж. Министр оборон Гречко так и сказал: «По ту сторону канала или пролива залетел – уже не наш…» Ну, а евреи летали с оглядкой: если все идет по их замыслу – работают, а чуть что нарушилось – скорее домой!..
– Откровенно говоря, мы залетали за канал – хотелось подраться с израильскими пилотягами, но они не решались, – рассказывал как-то и генерал В.Б. Ельчанинов, бывший в Египте начальником политотдела нашей авиационной группы.
Высокую оценку готовности хозяйства к боевой работе дал первый заместитель главкома ВВС маршал авиации Ефимов, и летчики приступили к дежурству. На взлет дежурного звена у нас уходило меньше двух минут. А через десять минут – вся бригада в воздухе!
О том, как в небе Египта дрались с евреями наши летчики, мне рассказывали и командир авиационной группы Григорий Устинович Дольников, и командир 135-го истребительного авиаполка Константин Андреевич Коротюк, и мои друзья-однополчане.
…Аббяс Умяров, обаятельная татарочка Галка – его жена, их сынишка Марат – какая это была красивая и дружная семья! Сколько по-молодому светлых и радостных, порой проказливых минут нашей жизни в авиационном городке сохранила память. Но здесь рассказ о другом.
Аббяс Умяров в Египте командовал авиационным звеном. Я слышал об одном боевом вылете в его полку, который закончился трагически, и просил рассказать о том. Бой в воздухе – это нечеловеческое напряжение всех сил летчика. Он вернется на землю, и никто не узнает, что этот парень только что пережил. Рассказывать о всяких трудностях, минутах страха, когда такие случаются, среди пилотов не принято, и Умярыч не вдруг согласился ворошить в памяти былое.
– Я тебе лучше расскажу, как египетские женщины танец живота исполняют, – уходил мой друг от ответа. Но я настаивал.
– Ладно, слушай, – согласился Аббяс и на клочке бумаги быстро набросал боевую диспозицию.
Итак, их было 20, а наших 8. Сначала звено истребителей-бомбардировщиков «скайхок» появилось в южной части Суэцкого канала и атаковало артиллерийскую батарею. Тогда с аэродрома Бени-Суэйф на перехват противника поднялось звено капитана Каменева. С ним были летчики Брынцев, Ткаченко и Журавлев. Через пять минут с соседнего аэродрома взлетели еще четыре наших самолета – летчики Юрченко, Макара, Яковлев и Сыркин.
Когда первая группа истребителей вышла в район артиллерийской батареи, евреи маневром «увильман» оборвались на своя сторона – чертил схему боя Аббяс. – Но зато на высоте шесть-семь тысяч метров севернее наших истребителей появились «миражи» и почесали на территорию арабов. На них последовательно – первое и второе наше звено – принялся наводить штурман КП Бир Арейда. Так вот, когда он развернул обе группы на противника – значит, от линии фронта они уходили в погоне за евреями, и прицелы перехватчиков работали, понятно, в том направлении, – за ними на предельно малой высоте рванули двенадцать «миражей»… На мой взгляд, Каменеву-то не надо было кидаться в ту погоню – проскочить бы. Там вполне хватило бы одного звена, а он бы врезал по этим, крадущимся снизу…
Короче, бой получился не в нашу пользу. Юрченко взорвался в воздухе. Потом в пустыне нашли его пистолет. Паша Макара как дал пикирование – колом поставил машину к земле, – еврей не выдержал. Отвалил. А у Паши прибор перегрузки аж зашкалило – за девятку показывал. Это же больше полтонны – не всякий позвоночник выдержит! На посадку он пошел, когда в кабине почти все лампочки горели – горючка кончилась. Но Паша дотянул до ближайшего арабского аэродрома. Журавлева вот сбили, и он оставил самолет, однако оказался почему-то в том вылете без противоперегрузочного костюма. Так что, сам понимаешь, при катапультировании на большой скорости организм пилота не выдержал. Оборвались все внутренние органы. Ноги и руки были переломаны… Погиб тогда и еще один боец – Яковлев. Но тут случай особый. Такой никак не предвидишь. Яковлев выбросился из самолета, приземлился с парашютом на склоне горы, на ногах не удержался и при падении на землю ударился головой о камень. Кругом пустыня, песок и вот тебе – один камень. Так пилот и лежал на нем с окровавленной головой…
Умярыч отбросил в сторону листок со схемой боя, помолчал, словно припоминая еще что-то, и закончил:
– Сыркин вот тоже катапультировался. На земле его арабы, местные жители, окружили. Тут едва не закончилось крутой разборкой, но обошлось. Правда, Сыркину пришлось долго объяснять, что он не еврей, а русский… Потом все-таки нервы летчика не выдержали. Были накладки. Отправили его в Москву, в госпиталь… Ну, что еще? Да, всем участникам того боя по ордену дали – Красного Знамени.
Однако вернемся к нашим жаворонкам. Значит, весна. Птички поют. Собаки лают. Караван дет. А летчик-испытатель горьковского завода Владимир Гордиенко готовится к полету. Он устраивается поудобней в кабине разведчика, запускает двигатель и без лишних слов выруливает на взлетную полосу. А дальше – по газам и… вперед в Долину царей!..
Точное время вылета было заранее согласовано с истребителями прикрытия. Это организовывал генерал Г. У. Дольников. По радио, понятно, никаких переговоров – евреи тут же засекут. Так что самолеты МиГ-21, прикрывая разведчика и на взлете, и на посадке, действовали, как хорошо сыгранный оркестр. Пара проходит над полосой – летчик взлетает вслед за ней. Через несколько минут «двадцать пятый» на Махе – 2,5, а тут уже и прикрытия не требуется. Теперь никто не догонит!
Когда Александр Федотов устанавливал мировой рекорд высоты 37 650 м, вертикальная скорость полета его машины была более 140 метров в секунду или 510 километров в час. С такой скоростью или чуть поменьше удалялся от египетских пирамид и Владимир Гордиенко. Прекрасная оптика Красногорского завода с фокусными расстояниями в 150, 650 и 1300 миллиметров позволяла выполнять съемку с высот до 22 000 метров. Перспективные съемки давали картину сбоку до 90 километров – шикарный пейзаж получался! А на самолете, кроме того, были установлены бортовые станции и для радиотехнической разведки. Они обнаруживали крупные сооружения, радиолокационные посты, узлы связи и электронной борьбы.
– Каждую минуту двигатели вырабатывали полтонны топлива. Самолет становился легче, и скорость можно было разгонять до 2,8 Маха. Ну, конечно, фонарь кабины нагревался основательно – не прикоснешься! – рассказывал потом Володя. – А ПВО Израиля, засекая станциями обнаружения летящий объект, уверяло, что скорость его достигала 3500 километров в час…
Хоть так, хоть этак – ни «миражи», ни «фантомы», ни «хоки» достать своим огнем наш стремительный самолет-разведчик не могли. Тут уже забеспокоился и заокеанский дядюшка. Как-никак, а по восемь «пятисоток» на аэроплан, которые точно ложились в цель даже при сверхзвуковом бомбометании, были доставлены арабам. И тогда в Израиль летит уверение, что евреи скоро получат партию новейших зенитно-ракетных комплексов «найк-геркулес» с зоной досягаемости до 50 километров.
Но уже были отсняты километры превосходной пленки. На снимках, сделанных летчиком Гордиенко, ясно просматривались и линия Бар-Лева, и крупные военные объекты, сооружения, замаскированные склады, укрытия и даже отдельные автомобили и группы людей.
А «найк-геркулесы» до евреев так и не дошли. Американцы пообещали только прислать им те ракеты, но, видимо, воздержались по каким-то соображениям. Летчик-испытатель Гордиенко, завершив девятнадцатый вылет на разведку, уверенно доложил бойцам, что никаких «геркулесов» у противника нет: «Достать нас никто не может!» – и улетел домой. На заводе его ждали испытания новых боевых машин…
Не знал Володя, что дома его ожидал, прямо скажем, и великолепный сюрприз. 25 апреля он вернулся на родину, а 26-го ему вручили золотую звезду Героя Советского Союза.
…В ресторане «Седьмое небо», пристроившемся на останкинской телебашне, мы откручивали часовой вираж по случаю высокой награды, и мой старый школьный друг длился своими впечатлениями о стране фараонов.
– Сорок восемь перехватчиков поднимали на мой первый полет над Суэцким каналом. Моше Даян обещал все свое состояние тому, кто перехватит самолет-разведчик. Потом в Каир запустили четыре диверсионные группы – взять нас. Номер не вышел. Однако… – Володя смеялся, перечислял «арабов» – пилотов-добровольцев, которых я хорошо знал, с кем летал когда-то. Борис Федоров из Липецка, два парня из Шаталова, генерал Дольников… А мне вспомнился вдруг урок географии, когда мы с Володькой играли в «морской бой» и заплыли на карте с Сирийской пустыней. Вспомнился наш добрый учитель Кекало и его крамольные по давним временам выписки из Библии, особенно пророка Иеремии: «Вот я приведу на вас, дом Израилев, народ издалека, народ славный, народ древний, народ, языка которого ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его, как открытый гроб. Все они – люди храбрые…»