Отгремели ужасы войны,
Опустели линии окопов
Мирной жизни счет пошел на дни,
На полях поверженной Европы…
Полкового стяга алый шелк,
Расчехлëн, но только не для боя.
По команде: Смирно! – замер полк,
Запыленым, поредевшим строем.
Вдоль шеренги чудо-молодцов,
Что дошли сюда победным маршем.
Всматриваясь в каждое лицо,
Шел войны видавший виды маршал.
Вглядывался, как искал кого,
Средь седых, чернявых, рыжих, русых.
Только не признал он никого,
Из бывалых и юнцов безусых.
Повернулся маршал, как обход,
У другого фланга завершился.
Позабыв уставный обиход,
С личной просьбой к строю обратился.
Вышел чтобы тот, кто первый бой,
Принял, в сорок первом, на границе.
Отходил… У Волги встав стеной.
Кто войны всей пролистал страницы.
Плац ему ответил тишиной.
И вопрос повис, как дым над крышей.
И стоял недвижим этот строй.
Из шеренги той никто не вышел.
Хмурит брови маршал боевой,
Цепенея от тяжелых мыслей.
Целый полк, как будто бы, волной,
Унесен войною ненавистной.
Пали все, чтоб только победить,
Заплатив ценой таких потерей.
И Победы Знамя водрузить,
Над Рейхстагом, в логовище зверя.
Вновь звучит под неба синевой,
Обращенье ко всем неуставное.
И по центру, нарушая строй,
Вывели солдатика толпою.
Шел хромая, напряженьем сил.
Видно ранен был, когда-то, раньше.
Подойдя, по форме доложил:
– Рядовой Петров, товарищ маршал.
По вискам мазнуло сединой.
Гимнастерка, набекрень пилотка
– Где твои награды, рядовой?
Почему не в сапогах, в обмотках?
– Я солдат, совсем не строевой.
Поваром служу, при части нашей.
Я ведь Вас, как раз, перед войной,
Угощал не раз, борщом и кашей.
Нет наград… Да разве в том беда.
Коль врага мы все же одолели.
Кончилась проклятая война.
Ждут ведь нас, в родимой колыбели.
Та же лошадь и котлы со мной,
Где варю я борщ, компот и кашу.
Я, как прежде, тот же рядовой.
А вот, Вы, не генерал, а маршал.
Мне б в Россию… Воздух здесь чужой.
Об одном, об этом лишь мечтаю.
Разрешите, мне вернуться в строй.
– Нет, боец Петров, не разрешаю.
– Вот что, ты поближе подойди.
Пусть ты повар, но наград достоен.
Отстегнув от кителя, с груди,
Прикрепил на гимнастерку орден.
– Не тушуйся, не конец еще.
Вижу вон, пилотку поправляешь.
Встань ко мне, под левое плечо.
Ты парад сегодня принимаешь.
Вздрогнул развернувшись строй, притих.
Гром оркестра заменил молчанье.
Шли в рядах, равняясь на двоих,
Как один, бойцы-однополчане…
– Ты свободен, рядовой Петров,
Молвил маршал, как умолк оркестр.
– Если просьбы есть, то я готов.
Говори, обсудим здесь, на месте.
– Мне трофеи, ни к чему с собой.
Мне коня бы, боевого друга.
Разрешили взять к себе домой.
Всю войну мы шли сюда от Буга…
Пролегла тропинка сквозь лесок.
Зреют на ветвях рябины гроздья.
У седла походный вещь-мешок,
На ладонь намотаны поводья.
По пустынной улице села.
В петушином пенье, на рассвете.
Шел солдат, вел под уздцы коня.
И рождался новый день на свете…
Белгород