По дороге к ноосфере

Атлантида всплывает…

 

Тон задала 10 февраля газета «Правда»; шапка 1-й полосы:

1837-1937

Сегодня исполняется 100 лет со дня трагической смерти величайшего русского поэта, создателя русского литературного языка, гения мировой литературы Александра Сергеевича ПУШКИНА. 

Петитом его

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

к нему не зарастёт народная тропа…» – почти целиком.

            Хороший графический портрет поэта. Передовица:

СЛАВА РУССКОГО НАРОДА.

«…Пушкин целиком наш, советский, ибо советская власть унаследовала всё, что есть лучшего в нашем народе. В конечном счёте, творчество Пушкина слилось с Октябрьской социалистической революцией, как река вливается в океан…

Пушкин целиком принадлежит нам, нашему времени, он живой и долго ещё будет жить в будущих поколениях. Пушкин – слава и гордость великого русского народа – не умрёт никогда…»

 

Тем днём в Москве у памятника Пушкину собрался многолюднейший митинг, прибывающих встречал – с громадного панно на стене Страстного монастыря – Пушкин, читающий стихи! А вечером в Большом театре прошло торжественное заседание при участии Сталина, других членов ЦК,  разместившихся не в президиуме, а в ложах; заседание передавалось по радио – в те годы уже на всю страну, до самых до окраин! И там повсюду тоже проходили  свои пушкинские митинги-заседания, пушкинские карнавалы и вечера поэзии – во всех областных и районных центрах, во всех вузах, техникумах и войсковых частях; школьные расписания оживили «пушкинские часы», школьные библиотеки пополнялись новыми изданиями Пушкина, были изготовлены  миллионы школьных тетрадей с рисунками и текстами стихов, поэм и сказок Пушкина. (Первоклассники в зауральской эвакуации будут учиться письму между строк этих довоенных исписанных тетрадей, неизлечимо заболев бережливостью бумаги)…

Ещё в конце 20-х годов Гослитиздат отказывался издавать Пушкина и некоторые прорабы революции покушались на само существование Пушкинского Дома, да и всей Академии Наук! Зимой 1929/30 комиссия Фигатнера громила и грабила Библиотеку кадемии Наук и Пушкинский Дом (стр. 292-4). Разумеется, одним номером «Правды» и на таком фоне – пушкинского всесоюзного торжества не организовать… И вот за месяц до торжеств, 5 января выходит «Правда» с известным прижизненным портретом Пушкина работы О.Кипренского, передовою статьёй «Перед пушкинскими днями» напоминает об истекшей годовщине публикации Постановления ЦИК СССР от 16 декабря 1935 года, учреждающего Всесоюзный Пушкинский комитет во главе с Максимом Горьким при членстве в нём высших партийных и государственных руководителей.

ВПК образовал республиканские, краевые и областные Пушкинские комитеты, те в свою очередь – по всей партийной иерархии – Пушкинские комиссии вплоть до отдельных предприятий и школ. Академия Наук создала Пушкинскую комиссию из более чем двадцати авторитетных филологов, председателем академик Орлов Александр Сергеевич (1871-1947), основатель сектора древнерусской литературы  Пушкинского Дома (1933). Возрождена и 10 февраля торжественно открыта музей-квартира Пушкина на Мойке,      18 февраля открыт Пушкинский музей в Михайловском, в Болдине реставрирован усадебный парк, построены школа и Дом культуры, заложен будущий музей; торжествами освежили и призабытые пушкинские места – имения Гончаровых Каменку и Вульфов Берново, Оренбург и станицу Бердскую, пушкинские места в Крыму и на Кавказе, в Одессе и даже в Кишинёве, пока что румынском. После пролеткультного глума и забвения Пушкин издаётся как никогда прежде, ещё и на языках народов СССР, общий тираж юбилейной Пушкинианы достигнет 14-ти миллионов экземпляров!

Выпущена серия почтовых марок: портрет Пушкина с гравюры Райта и памятник на Пушкинской (Страстной) площади Москвы работы А.Опекушина; памятник Пушкину работы М.Аникушина в сквере перед Русским музеем (1957) будет поставлен на конкурсном месте 1937 года.

Важнейшими послеоктябрьскими событиями станут две грандиозные Пушкинские выставки, изобилующие прижизненными подлинниками документов, изображений и книг поэта и его дружеского и семейного окружения – 17 залов, весь второй этаж московского Исторического музея  и 19 залов ленинградского Эрмитажа!.. Подлинная метрическая книга московской церкви Воскресения с записями рождения и крещения поэта, его детский акварельный портрет и детские портреты его брата и сестры, портреты его предков; множество автографов Александра Сергеевича – его стихи, письма к участникам литературных обществ – новаторского «Арзамаса» и традиционной «Беседы любителей русского слова», политизированной «Зелёной лампы», портреты их участников, среди них – будущих декабристов… Картина И.Репина «Пушкин на лицейском экзамене», прижизненные портреты лицейских преподавателей, Пушкина, Натальи Гончаровой, их светских и властных современников – П.В.Нащокина, Толстого-Американца, Николая I, Дубельта, Бенкендорфа… Виды Москвы детства Пушкина, его Петербурга, мест его южной ссылки…  Картина В.Тимма «Сенатская площадь 14 декабря 1825 года» и другая, неизвестного художника «Развод караулов лейб-гвардии Московского полка». Один из подлинных списков анонимного пасквиля и подлинник вызова Геккерну, записка Данзаса и Д’Аршиака с условиями дуэли, подлинные бюллетени В.А.Жуковского о состоянии раненого Пушкина…  Множество иллюстраций к его творчеству, издаваемый им журнал «Современник» и многое-многое другое…

Снят запрет с новогодней ёлки, частной и массовой, снова звучит «В лесу родилась  ёлочка…», в её смолистых ершистых лапках теплятся свечки, живут золотые пушкинские рыбки и петушки, белки с орешками, белые лебеди, бравые богатыри; фабрика  «Красный Октябрь» выпустила шоколад «Сказки Пушкина» (удержится в её товарной линейке по меньшей мере до гайдаровской шоковой терапии)…

Кремлёвское пушкинское Постановление нежданное не стало повелением,  исполняемым приспустя рукава, а воплотилось в сердечный порыв всеобщий сродни «Русской весне» крымской, только время тогда было нешумное, строгое.  Пушкинские дни станут рубежом невозврата русофобии 20-х годов, обнулением демагогии троцкизма, всегда чреватого революцией, полуподпольного уже, но ещё способного  регенерировать саранчою в «этой стране».

10 января «Правда» помещает рецензию-отповедь «Бездарная пачкотня» – журналу «Тридцать дней» №10 1936 года, напечатавшему развязные, на грани скабрезности рассказы о Пушкине… А две недели спустя – «Подлейшие из подлых» – передовая  «Правды» от 24 января, очередной московский процесс троцкистов: Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков… 17 человек, на страницах 2-5 подробности.

Сокольников Григорий Яковлевич (Бриллиант; 1888-1939), в 1917-19, 22-30 член ЦК, 1924-25  кандидат в члены Политбюро ЦК. В 1918 предс. советской делегации, подписал Брестский мир с Германией; с 1920 предс. Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК. В 1921 зам. наркома, в 1922-26 нарком финансов. В 1922 участник Гаагской конференции; с 1926 зам. предс. Госплана, с 1929 на дипломатич. работе, в 1935-36 1-й зам. наркома лесной промышленности.

Серебряков Леонид Петрович (1890-1937), в 1918-19 секретарь Мособлбюро РКП/б/, в 1919-20 член и секр. Президиума ВЦИК, одновременно член РВС Южфронта, в 1920-21 секретарь ЦК, нач. Политуправления РВС. Член ЦК партии в 1919-21; в 1923-29 один из лидеров антисталинской оппозиции в партии. С 1924 на хозработе.

Следующие четыре номера «Правды» продолжение процесса; 27 января «Поправка ТАСС: фамилию руководителя троцкистской группы в Новосибирске вместо «Ходорадзе» следует читать «Ходорозе», – в Москве идут дни грузинского искусства. 28 января на первой полосе большой студийный фотопортрет:  молодое спокойное среднерусское лицо «Н.И.Ежов. Фото заслуженного фото-художника М.С.Наппельбаума.»

29 января весь номер «Правды» – обвинительная речь Вышинского (читать – врагу не пожелаешь). 30 января – Приговор: 13-ти подсудимым – ВМН; Сокольников, Радек –   10 лет, Арнольд и Строилов – 8 лет. Последние слова подсудимых, отклики на процесс. «Троцкий – враг человечества и демократии» – заметка Мартина Андерсена-Нексё, датчанина, его романы «Пелле-завоеватель» (1910), «В железном веке» (1929), особенно «Дитте – дитя  человеческое» (1921) известны в СССР.

«Правда» 4 февраля, стр.4 – бюст Пушкина 1899 года работы В.Ф.Штейна.  Анекдоты о Пушкине…

Увы! «На фоне Пушкина… фотограф щёлкает…» – анфас и профиль, номерует, надписывает – «На  веки вечные…» – щёлкает, щёлкает, щёлкает… Разгул репрессий 37/38 годов назрел под гнётом висящего над Страною неоглашаемого неразрешимого вопроса – от Чего? – от Кого?! – уже 20 лет никак не живётся!! – в безысходном  тупике «Русской революции перманентной» назрел тот разгул, став агонией той Революции, её войны Гражданской, её Красного террора, её  лжи всеобъемлющей – искать тут Одного во Всём виноватого не приходится. Выходом из тупика – реваншем Пушкина – стало 10 февраля 1937 года, выходом нескорым, спокойным, без давки, визга и драки и оттого нежелательным «сознательному меньшинству» победителей…

Пушкинская выставка в Историческом музее – 15 тысяч экспонатов! – длилась до марта 1938 года, 700 (семьсот) тысяч посетителей!.. Фонды выставки будут переданы  будущему Государственному музею А.С. Пушкина в Хрущёвском переулке на Пречистенке, существует  доныне.

23 января 1938 года Выставку посетил наш Академик с друзьями-родственниками Митей Шаховским, Пашей Старицким и А.М.Фокиным, на другой день сообщил Дневнику. – «…на Пушкинской выставке – в группе Цявловского. Он водил. Очень большое впечатление. Видел стариков, которых совсем годами не видел. Н.В.Якушкина (с женой, доч[ерью] Ив.Н.Сахарова, Таней), Чеховых (отца, дочь и т.д.), Некрасова (чл. Д[умы]), Е.В.Герье, Генике (плем[янника] Сиротининых – думал, что он умер), П.С.Шереметева (познакомился с женой). Выставка – огромное впечатление.» – На другой день и дважды подряд «Очень большое… огромное впечатление» – пафосные похвалы у В.И. большая редкость!Цявловский Мстислав Александрович (1883-1947), доктор филологии (1940), в начале 30-х годов хранитель музея Л.Н.Толстого в Москве. Редактор и комментатор собраний сочинений Толстого и Пушкина, в частности, академического издания 1937-59 годов. Член  Пушкинской комиссии.

Фокин Анатолий Михайлович (1892-1979), муж племянницы Академика (стр.275).Род Якушкиных см. стр. 471.

Чехов Николай Владимирович (1865-1947), земский деятель, знаком с Вернадским и Шаховским ещё по студенческому Научно-литературному обществу и Петербургскому комитету грамотности (подробнее: Седельникова М.В. Н.В.Чехов – видный деятель народного просвещения. М.: Учпедгиз, 1960). О дочерях Н.В. сведений найти не удалось.

Некрасов Константин Фёдорович (1873-1940), земский деятель, племянник поэта Н.А.Некрасова. Член фракции к.-д. в I-й Гос. Думе, после подписи под Выборгским воззванием (1907) политической деятельностью не занимался. В 1909-16 жил в Ярославле, издавал ежедневную газету «Голос», выпускал серию «Памятники древнерусского искусства» (подробнее: Ваганова И.В. Книгоиздательство К.Ф.Некрасова и русские писатели начала XX века // Российский архив. М., 1994. Вып. V).

Герье Елена Владимировна (1868-1953), филолог, переводчик. Дочь историка и педагога В.И.Герье (1837-1919), основателя московских Высших женских курсов.  Работала в Московской городской управе, занималась организацией профессиональных школ. В 30-х годах сотрудник Научно-справочного отдела ГБЛ. Переводила Бальзака, труды классиков исторической науки (Т.Моммзен), готовила  публикацию мемуаров отца (подробнее: Майкова К. А. Архив В.И. Герье // Записки отд. рукописей ГБЛ. 1959. Вып. 21).

Правильно: Гейнике Николай Александрович (1876-1955), краевед.  Троюродный брат Натальи Дмитриевны Шаховской, дочери Д.И.Шаховского. Окончил Казанский, затем Московский университет, преподавал во 2-м МГУ, автор книг и путеводителей по Москве. До 1930 был членом Центрального бюро краеведения, до последних лет жизни читал спецкурсы по истории Москвы в различных московских институтах.

Шереметьев Павел Сергеевич, граф (1871-1943), историк, в 1903-4 член либерального кружка «Беседа», участником которого был профессор Вернадский. В 1915-17 член Госсовета от дворянских обществ. После Октября до 1927 зав. Музеем-усадьбой Остафьево под Москвой, член Всероссийского союза писателей (1921). С осени 1929 после ликвидации музейного статуса Остафьева жил с семьёй в Напрудной башне Новодевичьего монастыря, писал статьи, оставшиеся в рукописях (подробнее: Свалова ОМ. П.С.Шереметьев в Остафьеве // Остафьево: страницы истории усадьбы… Москва – Остафьево, 1999.)

Судьбы подобных стариков безвредных могли быть плачевны – или подстраивайся под бухариных, киршонов, аграновых, или отвезут к фотографу – не случись Пушкинских дней с их митингами, заседаниями, миллионами  школьных тетрадей с Вещим Олегом и Лукоморьем, миллионами пушкинских книг.  А.М.Фокин, ещё не старик, сидел уже дважды,  специальность историка-архивиста сменил на бурового мастера. Виды Лубянки на академика Вернадского  нам известны. Не убережётся последний из донкихотов декабризма Митя Шаховской…

Тихие-смирные из победителей слёту примутся приватизировать Пушкина, благо шалостями отмечен. Но ежели Пушкин не «наше всё», а Один из Нас, тропа к Пушкину не зарастёт.

 

За кордон Академик ни в 37-м году, ни в 38-м не поехал. Не сказать, что не выпускали. К прискорбию, Европа сильно изменилась не в лучшую сторону, а главное –  здоровья у него поубыло ощутимо. Он стал домоседом. Хуже того, на день-другой его укладывают в постельный режим – сердечные аритмии, немеет рука, беспокоят глаза, давление 125/40; лежать же он не любил очень. И обычных своих занятий старался не отменять. С Новогодия 38-го и до лета, чаще по утрам,  почти ежедневно беседует с Дневником.

«1 янв. (1938) Москва. Дурновский 1б, кв. 2.

Вчера – после обеда у Комарова. Об Александре Евгеньевиче [Ферсмане] (за границу не пускают, особ[енно] в Карлсбад: под подозрением из-за близости с «врагом народа» Хондриковым, м. б. и Киров был бы теперь врагом нар.)» – Правильно: Кондриков Василий Иванович (1900-1937), большевик с 1918. С 1929 управляющий трестом «Апатит»,  одновременно начальник Кольстроя. Снят с работы в июне 1936, арестован в марте 1937, осуждён ВКВС в Ленинграде и расстрелян в августе 1937. Реабилитирован посмертно.

«Вместе с Курнаковым говорил о необходимости обсудить по существу постан[овление] Совнаркома о геологии. Научно безграмотное и вредное. Малышев и Губкин провели через Кагановича. Соединённое засед. Химич. и Геолог[ической] групп созывает Комаров. Надо составить доклад около 17.1.

– Речь о Постановлении СНК СССР, утверждённом Политбюро ЦК ВКП(б) 17.XI.1937, которым  предусматривалось объединение всех геолого-съёмочных и геолого-разведочных работ в Главном геологическом управлении Наркомтяжпрома (ГГУ НКТП) и объединение трёх академических институтов (ЛИГЕМ, ПЕТРИН, ГИН) в один Институт геологических наук (ИГН АН СССР). Едва ли  руководство АН рискнуло обсуждать это, не первое уже (и не последнее) укрупнение-разукрупнение.

(Запамятовал  В.И. как сам ещё в 1909 предложил создать Институт им. Ломоносова, который объединил бы минералогию,  петрографию, геохимию, кристаллографию…)

Малышев Илья Ильич (1904-1973), выпускник рабфака (1924), затем Уральского горного института (1930), член ВКП(б) с 1932. После  аспирантуры (1935) – ст. научный сотрудник ЛИГЕМа АН. С 1937 – зам. начальника ГГУ НКТП, с 1939 председатель Комитета по делам геологии при СНК СССР, затем до 1949  министр геологии. После «Красноярского дела геологов» смещён, возглавил Северо-Западное геологическое управление в Петрозаводске. В 1952-57 зав. сектором ВИМСа, доктор наук, в 1957-71 председатель Комиссии по запасам полезных ископаемых при Совмине СССР. Специалист по геологии и минералогии титаномагнетитовых и хромитовых руд. –

«Были  Виноградов и Б.В.Перфильев – о выращивании ферробактерий и диатомовых в Старой Руссе. Добивались чуть не 10 лет. П. – оригин[альный] и странный талантливый чел. От нас – Палей и А.П.(Виноградов).  А.П. будет делать доклад 5.1.» – В городе Старая Русса существовала лаборатория Бородинской опытной станции, весьма примитивно  оборудованная. Палей Пётр Николаевич (1900-1975), химик. Выпускник ЛГУ (1926), одновременно преподавал химию с 1922, а с 1925 внештатный сотрудник Геолкома по анализу минеральных вод. В 1929-38  сотрудник Центрального института курортологии, учёный секретарь Комиссии по минеральным водам АН. С 1937 сотрудник Биогел, (с 1947 ГЕОХИ АН), в 1945-49 учёный секретарь, в 1965-68 зам. директора. С 1949 зав. лабораторией радиохимии, кандидат (1944), доктор (1955) химических наук. Один из ведущих специалистов прецизионного анализа материалов Советского атомного проекта. Лауреат Сталинской (1949) и Ленинской (1962) премий. –

«От Комарова проехал через Воробьёвы Горы – Минскую автостраду с Ириной          ( Борнеман-Старынкевич). Разговор об А.Е. (Ферсмане) и апатитах, её работе и Буровой .» 

В.И. располагает прикреплённой автомашиной!   

Бурова Татьяна Александровна (1896-1975), специалист по химической минералогии, окончила Ленинградский пединститут им. А.И.Герцена (1933). В 1934-36 сотрудник Кольской базы АН, затем  до ухода на пенсию (1970) работала в химических лабораториях геологических институтов. В 1957 защитила кандидатскую диссертацию «Ниобий и тантал в хибинских и ловозерских минералах, методы их определения и разделения».

«Вечером – Дм. Ив. О болезни Наташи (Н.Д. Шаховской). По телефону с Екатериной Матвеевной (Ферсман) об Александре Евгеньевиче.

Читал Steinager‘a биогр[афию] Штелера. Помню рассказы Сушкина  о Steinager’e.» – Stejnager L. Georg Wilhelm Steller – the pioneer of Alaskian natural history. Cambridge, 1936. 623 p.  Стеллер Георг Вильгельм (1709-1746), русский натуралист немецкого происхождения, адъюнкт Петербургской академии наук (1737).  С 1738 путешествовал по Сибири, участник экспедиций В.Беринга вокруг Камчатки и Аляски, впервые описал вымершее ныне морское млекопитающее отряда сирен – «стеллерову корову»;  именем Стеллера  названо несколько родов и семейств морских животных.

Подобных записей в Дневнике зимой-весной 1938 года В.И. сделал более сотни! Десятки, многие десятки встреч-бесед, имена собеседников, приятных и досадных, научные проблемы, оргпроблемы и бытовые, давние дружеские связи, имена громкие и безвестные, иные  повторяются неоднократно, а всех заслоняет Ферсман Александр Евгеньевич, тоже недужный и тоже не отменяющий своих обычных дел – о нём чуть ли не через день, полное впечатление, будто его здоровье заботит В.И. более собственного.

4 января 1938. «Утром у Александра Евгеньевича. Ему хуже. Почки. Сознаёт серьёзность – но нельзя настоящим образом лечиться. Нужен юг – Капри. Не пустят. (…) В ближайшие дни консилиум. Полон творческой мысли. Работает над геохимией и очень углубляет…»

5 января. «…Александру Е. всё-таки нехорошо. Сегодня консилиум.»

6 января. «…Днём заседание президиума Химической группы. (…) Оттуда поехал к Ферсману. Всё-таки очень беспокойно за него. Он рассказывал о заседании Президиума, бывшем 4-го…» (Ферсман член Президиума АН).

9 января. «…В Ломоносовском институте сказывается и сейчас прежнее разложение. Барыгин – маленький партийный научный сотрудник, мало образованный научно, но этого не сознаёт, сейчас разрушает Хибинскую станцию – против Ферсмана, Лабунцова, Ирины Старынкевич. Вероятно, будет иметь успех. Боятся высказываться, что понятно.» –  Правильно: Барышев Тимофей Тимофеевич (1899-?), по образованию педагог, выпускник Комакадемии (1927), работал в Мосгороно. Был направлен на Кольскую базу АН, с сентября 1937 до февраля 1939 – учёный секретарь. Его судьбу после 1939 выяснить не удалось.

Лабунцов Александр Николаевич (1884-1963) – окончил артиллерийское училище в Петербурге (1904), участник Русско-японской и Первой мировой войн. В Гражданскую войну служил в армии Колчака. С 1922 – в геологических экспедициях на Кольский полуостров, 1923 окончил ПГУ, в один из первооткрывателей Хибинских апатитов (1923).  В 1929-33 зав. геологоразведочным трестом «Апатит», с 1933  сотрудник ЛИГЕМа, затем Минералогического музея АН. В 1937-38 уволен с работы, вновь восстановлен по ходатайствам академика Вернадского. Автор фундаментальных трудов по минералогии Кольского полуострова, Карелии, Урала. В присвоении ему учёной степени было отказано. В честь Лабунцова назван новый минерал Кольского полуострова и улица в городе Кировске.

За Ферсмана, потомка немецких колонистов и заметную фигуру в Академии, победители взялись было ещё в начале 20-х; арестовали (ради его оговора) двух его сотрудников. Поначалу не справились. А после падения Зиновьева Киров, поняв значение Кольского строительства и лично Александра Евгеньевича Ферсмана, всегда его поддерживал. Но обстановка всего Северного региона – вотчины ГПУ – была  тяжёлой, а гибель Кирова усугубила её, как нигде более. А.Е. был трудоголиком, до поры это страхует от нервотрёпки, но лишь до поры – в конце 1935-го Ферсман слёг. И целые три месяца болезнь определить никак не могли! (Назвать её причину остерегались?) В.И. сумел официально – через Непременного секретаря Горбунова! – устроить А.Е. консультацию своего знакомого врача Дмитрия Дмитриевича Плетнёва, профессора; арестован в 1937-м…

12 января 1938. «…Трагедия Ферсмана. Вчера – консилиум. Плохие врачи.»

13 января. «…Говорят, вчера слух – верный в университетской среде, что Д.Д. Плетнёв  умер в тюрьме. Политическое убийство личных врагов. Он болел сахарной болезнью, которая осложнилась от перенесённого. (…) Я в ужасе от того «консилиума» (корифеев), которые приглашены к Ферсману, положение которого очень серьёзно.

В гибели Плетнёва – честолюбивого врача (одного из наиболее образованного у нас), резкого, самоуверенного, имевшего множество врагов…(– отточие В.И.) Д.Д. не был юдофобом – но он не скрывал своего отношения к той бездарной и недостаточно знающей среде еврейских врачей, которые захватили «тёплые местечки». Вышинский, врачи-враги, лечение им Тухачевского и К° сыграли роль в его трагедии..

Я ещё недавно на консилиуме у меня с ним виделся. Он был очень возбуждён и говорил – при моём враче (М.Н.Столяровой), которую ни он, ни я не знаем вне профессиональных встреч, совсем лишнее.» – Сам В.И., хотя и пишет много «совсем лишнего», ничего подобного вслух, разумеется, не произносит.

Причиной гибели Д.Плетнёва считается конфликт с будущим Генпрокурором СССР А.Я.Вышинским в бытность того ректором МГУ, где Плетнёв был директором госпитальной терапевтической клиники Университета. В 1929 после провокации против Плетнёва на медицинском факультете МГУ профессор был уволен «по требованию профессуры, студенчества и общественных организаций факультета»; (подробнее: Тополянский В.Д. Доктор Д.Д.Плетнёв // Репрессированная наука. Вып. 1. Л.: Наука, 1991. С. 305-318.)

14 января. «…Был Лазарев. Рассказывал о своей травле. Хотел видеться одновременно со мной и Ферсманом. Ф. (увильнул?) от немедленного свидания.

Лаз[арев] подал записку в ЦИК. Чувствует себя нервно и отвратительно. Да ещё болезнь.» – Две публикации с грозными политическими обвинениями – статья М.Дивильковского в  журнале «Под знаменем марксизма» (1937. № 11-12.) и фельетон братьев Тур в газете «Известия» (27.XII.1937) –  издевательски  критиковали  экспериментальные исследования П.П.Лазаревым влияния геофизических и метеорологических факторов на зрение и слух человека;  об этой его работе – «Доклады АН СССР», 1937. Т. XIV. № 5. Концовка статьи М.Дивильковского: «Это «произведение» акад. Лазарева на руку только фашистским мракобесам, выставляющим в качестве определяющей основы общественных явлений не социальные, а биологические и географические факторы. Руководство Академии наук должно серьезно заняться проверкой «научной деятельности» академика Лазарева».

Столь же круто расправлялся с академиком Лазаревым фельетон братьев Тур «О зрении и пении или светоч с копотью». Братья Тур – литературный псевдоним Л.Д.Тубельского (1905-1961) и Рыжей П.Л. (1908-1978). Они печатались с 1925, авторы многочисленных фельетонов с политической подкладкой, очерков,  пьес («Очная ставка», 1937), киносценариев («Встреча на Эльбе», 1949). – Дался же тем борзописцам биофизик Лазарев!.. «Руководство Академии наук должно серьёзно заняться проверкой «научной деятельности»… А!?..

– «Вечером у А.Е. Ферсм[ана]. Очень хорошо (беседовали). Об устройстве Геологического института. (…) Интересно, что Ф. думает, что Калинин  останется. Был бы я страшно удивлён: для чего тогда Ст[алину] наделать всё это? Опереться на партию сейчас не может, на низы – может.»

Калинин Михаил Иванович (1875-1946), рабочий из «нечернозёмных» крестьян. Профи революционер с 1898, с 1906 большевик. С 1919 – член ЦК РКП(б), председатель Всероссийского ЦИК (ВЦИК), с 1923 – ЦИК СССР, с 1938 – Верховного Совета СССР. Пост официального главы государства занимал до конца жизни; с 1925 постоянно избирался членом Политбюро. Ибо служил связующим звеном к тем самым «низам»…

Подобно М.И.Калинину, деловой, практический Ферсман в текущих политтенденциях разбирался лучше широкоохватного Учителя, не уяснившего, что новая Конституция СССР «наделана» тоже и ради вековой мечты его деда Василия, его отца и его лично, а также всех лучших-передовых россиян, поверивших, будто Конституция способна расставить всё и всех в неладной жизни на правильные и нужные места… В некоем своём житейском инфантилизме большинство их были искренни.

Следующее сообщение Дневнику о Ферсмане будет 18 января. А накануне, 17-го, среди прочих забот В.И. отмечает: «Тревожное письмо Личкова. Надо написать Сталину и Ежову. Днём была Е.А.Лебедева. Рассказывала о приёме у прокурора НКВД на Кузнецком (Мосту) – Петухова, кажется. Впечатление вежливого циника, наглости – люди не считаются. Очередь – вся в слезах. Он наслаждается.» – В неподражаемом стиле своих безотказных официальных Записок Академик писал  «наверх» обо всех своих потерпевших близких, почти всем облегчая участь – Личков наглядный пример. Причина новой тревожности В.И. нам неизвестна: ближайшее по времени письмо Бориса Леонидовича от 12.I.38. опубликовано с купюрами, снимающими всякие поводы для тревоги, а несколько его февральских писем в двухтомник не вошли вовсе. Так по всему корпусу их переписки – ничего, выходящего за рамки «общечеловеческих ценностей»; неукоснительное проведение публикаторами этого принципа наводит на мысль о некоем личном чьём-то интересе в «исправлении» прошлого…

Худшее для Б.Л. на тот момент – его могли вернуть от семьи в барак, на общие работы… Благодаря ли хлопотам Академика или нет, но тревога  в их общении улеглась.

Е.А.Лебедевой, матери арестованного из-за дружбы с новым сотрудником Биогел, помочь Записками «наверх» Академик не мог, только личной житейской поддержкой – об этом далее. Но и предшествующая запись Дневника от 16 января тоже во многом – о «сталинских репрессиях»:

«Вчера не записывал.

14-го вечером о Гёте – с Руоф и Соболь. Как будто двинулось. Ужасная картина невежественного руководителя (Института) и[стории] н[ауки] и техники.

Осматривали в КСУ, с глазами неважно. Думаю – серьёзное ухудшение.

Вчера сидел над статьёй о Гёте. Перечёл – лучше, чем думал. Надо кончить.» –  Статья  «Гёте как натуралист: (Мысли и замечания)» будет опубликована посмертно: Бюлл. МОИП. Отд. геол. 1946. Т. 21. № 1. С. 5-52.

Руоф Зельма Фёдоровна (1897-1978), ботаник, переводчик с немецкого языка. Жила в Германии, была приглашена в СССР в связи с изданием собрания сочинений И.-В.Гёте в начале 30-х. До ареста осенью 1938 закончила перевод ботанических сочинений Гёте, написала вступительную статью. С 1938 до середины 1950-х годов по ложному обвинению отбывала срок в ухтинских лагерях (см.: Войтоловская А.Л. По следам судьбы моего поколения. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1991). После освобождения и реабилитации переводила немецких поэтов и австрийца Р.-М.Рильке;  её поэтические переводы и переводы сочинений Гёте остались в рукописи.

Соболь Самуил Львович (1893-1960), историк науки. С 1922 работал в редакции БСЭ, с 1929 – сотрудник Секции истории естествознания Комакадемии, был ответственным редактором собрания сочинений Ч.Дарвина (1935), с 1938 заведовал кабинетом истории микроскопа при Бюро Отделения биологических наук АН. С 1946  зав. сектором Института истории естествознания АН.  Сталинская премия (1950) за монографию по истории микроскопа в России XVIII в.

Руководитель Института истории науки и техники – Свикке Ян Мартынович (1885-?), профи революционер, большевик с 1904. Участник Гражданской войны на Урале, комиссар дивизии. В 1926 окончил общественно-юридический факультет МГУ, в 1927-31 возглавлял рабфаки при московских вузах, с 1932 профессор кафедры истории техники Московского института инженеров молочной промышленности. С августа 1936 – сотрудник ИИНиТ АН, парторг. В октябре 1937 – феврале 38-го врио директора, представил к защите рукопись «Из истории техники мукомольных мельниц в Средние Века». Имел всего одну опубликованную работу. Его судьбу после ликвидации ИИНиТа (март 1938) выяснить не удалось.

«Вечером у Чаплыгиных. Хорошая семейная обстановка. И сын – прелестный молодой человек, и Евдокия Максим[овна]. Но С.А. (Чаплыгин) очень поддался – и бессонница, и ослаблена творческая работоспособность. Это хуже глаз. Подавлен происходящим. 8 янв. арестовали А.И.Некрасова – крупного учёного, ученика и друга С.А. – в ЦАГИ. Полный развал  и в то же время – огромное оборонное значение.

Туполев не убит, как говорили. Сергей Алексеевич думает, что придётся к нему обратиться. Он создатель советской авиации – во многом единственный.» –  Некрасов Александр Иванович (1883-1957), специалист в области механики и гидродинамики. Член-корр. АН  (1932), академик (1946). Был арестован после возвращения из командировки в США, обвинён в шпионаже и приговорён к 10 годам ИТЛ. Работал в тюремном конструкторском бюро у А.Н.Туполева,  освобождён в 1941. Сталинская премия (1950).

Туполев Андрей Николаевич (1888-1972), авиаконструктор. Член-корр. АН (1933), академик (1953). В 1918-35 зам. руководителя ЦАГИ. Арестован 21.Х.1937,  исключён из АН Общим собранием 29.IV.1938. В тюрьмах до лета 1938, затем возглавил тюремное КБ, разработавшее конструкцию ряда самолетов, поставленных на вооружение во время Великой Отечественной войны.  Освобождён вскоре после начала войны в июле 1941. Под руководством А.Н.Т. создано более ста типов самолётов, на них установлено 78 мировых рекордов, совершено 28 уникальных перелётов (В.П.Чкалов, М.М.Громов). Четырежды лауреат Сталинской премии, лауреат Ленинской и Государственной премий. С 1950 – депутат Верховного Совета СССР. —

«Хлопоты С.А. (Чаплыгина) о Лейбензоне (в Алма-Ате – «признался» в том, чего не делал) – неудачно.» – Лейбензон Леонид Самуилович (1879-1951), механик, гидродинамик. Член-корр. АН (1933), академик (1943); действительный член ЦАГИ, профессор МГУ (зав. кафедрой) и Московского нефтяного института. Арестован 10.VII.1936 на даче под Москвой, 9 декабря 1936 освобождён, повторно арестован через неделю и приговорён вместе с женой к ссылке на 3 года в Казахстан, работал учителем в поселковой школе. Оправдан в мае 1939 по протесту прокурора и восстановлен в Академии наук. Сталинская премия (1943). Подробнее: In memoriam. Сборник памяти Ф.Ф.Перченка. М., СПб, 1995. —

«Утром были Лодочников и Виноградов. Л[одочников] говорит, что встретил Рейнгардта после нескольких мес[яцев]. Предлагали признаться, но в чём неизвестно, что он сам знает в чём! Это первый случай выпуска (из-под ареста), о котором слышу. Мейфферт  умер в Алма-Ате, нищета – болезни, оторван от семьи, спился – всё сдал полностью – все работы. Разбит был нравственно арестом.»

Лодочников Владимир Никитович (Гайкчан Вартан Нерсесович, 1887-1943), петрограф. Окончил ПГИ (1916). С 1918 работал в Геолкоме – ЦНИГРИ – ВСЕГЕИ. Профессор, доктор наук (1936). Автор фундаментальных трудов «Основы кристаллооптики» и «Главнейшие породообразующие минералы». Скончался от голодной дистрофии в оккупированном гитлеровцами Кисловодске,  прах захоронен в Пантеоне Армении в Ереване.

Правильно: Рейнгард Анатолий Людвигович (1879-1945), геолог. Выпускник Харьковского университета (1903), там же – профессор географии. С начала 30-х годов – ст. геолог ЦНИГРИ. Специалист по геоморфологии и четвертичной геологии. В сентябре – декабре 1937 был под арестом, обвинялся в шпионаже, освобождён за недоказанностью состава преступления.

Правильно: Мефферт Борис Фёдорович (1878-1937), геолог, палеонтолог. Выпускник ПГИ (1908). Сотрудник Геолкома, затем ЦНИГРИ (старший геолог). Арестован в марте 1935, выслан в Алма-Ату на 5 лет.

Пора задуматься об анатомии «сталинских репрессий».

История ареста Личкова Б.Л.– для оговора его Учителя – нам известна; под статью  безвинного идеалиста Б.Л. подвела подлость следователя и подсадного сокамерника. В.И. долго пребывал в полном неведении, как и его коллега и товарищ по запланированному несчастью академик Н.С.Курнаков. А ведь на В.И. уже покушались доносительствами в журнале «Под знаменем марксизма» Презент (1931 №6), Новогрудский (1931 №7-8), Деборин (1932 №4), а недавно с высокой трибуны – Горбунов…

Кто затеял разрушение ЦАГИ нам неизвестно; вряд ли это было нужно Сталину (даже как многоходовая постановка)…

На П.П.Лазарева покушались дважды. Первый арест март 1931 –  обошлось; второй наезд – явно заказные убойные статьи декабря 37-го против его работ,  малозаметных и в те годы мало кому интересных и понятных. П.П. не политик, не военный, ни с кем не спорил в Науке… Обошлось. Но здоровья-долголетия, конечно, убавилось.

В отличие от Лазарева физик Н.П.Кастерин публично и научно не признавал теорию относительности  Эйнштейна и против него сердито выступали в печати сразу группы коллег  – без желанного результата…

А хорошего врача, кремлёвского консультанта Д.Д.Плетнёва Кремль не сохранил. (Шибко скорый и шумный. Так нельзя. Вроде Вавилова Николая. Тоже кучу врагов  нажил…) Враги обоих этих «жертв сталинских репрессий» были известны поимённо уже тогда, но валили того и другого (и иных многих) собрания их коллег…

3 июля 1936-го «Правда»  публикует передовую статью «О врагах в советской маске». Академик Н.Н.Лузин – признанный глава московской математической школы – за похвальные отзывы на откровенно слабые научные работы обвинялся во вредительстве, низкопоклонстве перед  западной буржуазной наукой (самые ценные статьи печатает за рубежом) и моральной нечистоплотности (плагиат у своих учеников). Последний абзац передовицы: «Академик Лузин мог бы стать честным советским учёным, каких из старого поколения много. Он не захотел этого; он, Лузин, остался врагом, рассчитывая на силу социальной мимикрии, на непроницаемость маски, им на себя напяленной. Не выйдет, господин Лузин! Советская научная общественность срывает с вас маску добросовестного учёного и голеньким, ничтожным предстаёте перед миром вы, ратующий якобы за «чистую науку» и продающий интересы науки, торгующий ей в угоду прежним хозяевам вашим, нынешним хозяевам фашизированной науки». – В подобном трибунальском тоне, «к штыку приравняв перо», выступали тогда многие борзописцы, нередко анонимно.

В тот же день, 3 июля, главный редактор «Правды» Л.З.Мехлис направил в ЦК ВКП(б) письмо с предложением развернуть кампанию против низкопоклонства перед буржуазной наукой «в связи с делом ак. Н.Н.Лузина». Письмо вернётся с разрешительной визой И.В.Сталина, куратора Академии наук с 1934, согласно распределению обязанностей членов Политбюро.

Тем же 3-им июля собрание сотрудников Математического института АН принимает обращение к Президиуму АН о снятии Н.Н.Лузина с поста председателя Группы математики, руководителя Квалификационной комиссии по математике и исключении его из членов АН.      7.VII.1936 была сформирована комиссия из 10 человек во главе с вице-президентом АН  Кржижановским Г.М. для разбора «дела Лузина». С 7.VII. по 19.VII. 1936 состоялось шесть заседаний этой комиссии, где Н.Н.Лузин отвечал на обвинения статьи «О врагах в советской маске»; много говорилось и о моральной ответственности Н.Н.Лузина за раннюю смерть якобы им «затравленного» М.Я.Суслина – самого талантливого из учеников академика. Ближайший ученик Н.Н.Лузина член-корр. АН П.С.Александров (1896-1982, избран в академики лишь после смерти своего учителя) выступил в Комиссии как свидетель обвинения. Не отставала от него и прочая математическая молодёжь, смлада заточенная на борьбу и разоблачения («в борьбе обретёшь ты право своё» – лозунг, модный тогда). И старообразный Учитель из «бывших» мог быть живым укором для них…

Ещё до начала работы Комиссии Н.Н.Лузин отправил покаянное письмо в ЦК ВКП(б), а на заседании 13.VII.1936 сказал большую покаянную речь.

7 июля В.И.Вернадский и академик Н.В.Насонов направили в Президиум ОМЕН АН  письма в защиту Н.Н.Лузина. В.И. в частности писал: «Мне представляется совершенно необходимым принять экстренные меры со стороны Академии для выяснения тяжкого обвинения, предъявленного газетой «Правда» нашему сочлену акад. Н.Н. Лузину. (…) Нельзя отнестись безучастно к происходящей трагедии. Лузин – один из крупнейших учёных нашей страны, в расцвете научного творчества, и такие переживания для него не могут проходить бесследно. Необходимо бережное отношение к людям мысли и труда, их у нас так не хватает». В сопроводительном письме на имя А.Е.Ферсмана, как председателя Президиума ОМЕН, В.И. предостерегал: «Я думаю, что подобная история может оказаться, в конце концов, гибельной для Академии, если она приведёт к удалению Н.Н. из Академии или чему-нибудь подобному. Мы покатимся вниз по наклонной плоскости». Днём раньше, 6 июля, своё возмущение по поводу обвинений Лузина в «Правде» выразил в письме Председателю СНК  В.М.Молотову академик П.Л.Капица (опубликовано 21.V.1988 газетой «Советская культура»).

9 июля 1936 В.И. сообщает Дневнику:

«История с Лузиным не даёт покоя. Был 6-го Н.Д. Зел[инский] и хотел подать общее заявление. Общее заявление при нын[ешних] обстоятельствах немыслимо. Я предложил отдельные, он хотел Курнак[ова]. Курнаков подписал моё – председателю Отделения (Ферсм[ану]). Послал своё и Насон[ов] 7-го, вчера говорил с Зел[инским]. Он говорит, что А.Е. (Ферсман) против так[ого] заяв[ления] – считает его неверным. Согласно указанию Курнакова  я  и  раньше дал в этом отношении carte blanche А.Е. (…)       

Ист[ория] с Луз[иным] не ясна. Очевидно, какие-то интриги. Раньше уже было. Тогда К[ольман] – идеолог математики, теперь тоже, очевидно, математики. Говорили об Александрове, который, хотя ученик Лузина, по-видимому из карьерных соображений действует.

Ник. Николаевич – благороднейший человек, очень нервный, с глубоким умом. Мне кажется, у него есть мистическое настроение и философский идеализм. Говорят, верующий, православный. Из сиб[ирской] купеческой фамилии, есть бурятская кровь. Жена из докторской московской семьи… Все боятся и боязнь имеет основание, т.к. защититься без большой смелости нельзя.

Газетная статья «Правды» полна инсинуаций и передержек. Он  должен был бы подать прокурору и написать Сталину. Но едва ли у него хватит решимости: он неврастеник. Боюсь трагедии. Людей не берегут и на каждом шагу это видно…»

Комиссия АН принимает жёсткую резолюцию, текст её, отредактированный  Отделом науки ЦК, публикует «Правда»  6.VIII.1936. «…Президиум Академии наук приветствует выступление «Правды» и считает, что обсуждение и осуждение поведения Лузина должно послужить серьёзным уроком для всей научной общественности, помогая ей разоблачать людей, пятнающих своим поведением звание советского учёного. Президиум Академии наук полагает, что поведение акад. Н.Н.Лузина несовместимо с достоинством действительного члена Академии наук и что наша научная общественность имеет все основания ставить вопрос об исключении его из состава академиков». – Однако последний абзац резолюции преображает роковую для Н.Н. ситуацию: «Президиум считает возможным ограничиться предупреждением Н.Н.Лузина, что при отсутствии решительного перелома в его дальнейшем поведении Президиум вынужден будет неотложно поставить вопрос об исключении Н.Н.Лузина из академических рядов». (Все сохранившиеся стенограммы заседаний Комиссии по «делу Лузина» и газетные публикации см. в кн.: Дело  академика Н.Н.Лузина. СПб: ОХГИ, 1999. 310с.)

Застрельщиками атаки на академика Лузина считаются лютый Л.З.Мехлис (1889-1953), начальник Политуправления РККА в годы «Трагедии РККА 1937-1938», и Кольман Эрнест (Арношт; 1892-1979), выпускник Карлова университета в Праге (1913), бывший военнопленный 1-й мировой. Когда попал в Россию, нам неизвестно, но в декабре 1917 избран зам. председателя  Всероссийского комитета бывших военнопленных. В 1918 вступил в РКП(б), принял советское гражданство. В 1921-24 агентом Коминтерна вёл подпольную работу в Германии. В 1926-31 член Главного учёного совета (ГУС), в 1931-33 директор Института естествознания при Институте красной профессуры. В 1936-38 возглавлял Отдел науки МГК ВКП(б), в 1939-45 зав. отделом Института философии АН. С 1945 – в Чехословакии: профессор философского факультета Карлова университета, зав отделом пропаганды ЦК КПЧ. С 1948 до 1952 – под арестом как сторонник репрессированного генерального секретаря КПЧ Р.Сланского. После освобождения вернулся в СССР, сотрудник Института истории естествознания и техники АН. В 1959-62  вновь работал в ЧССР, где был избран академиком; в 1962 вернулся в СССР. В 1976 заявил о выходе из КПСС, эмигрант в Швецию (подробнее: Кольман Арношт. Мы не должны были так жить.           Нью-Йорк: Chalidze. 1982. 367с.) – «Лучше поздно, чем никогда», – вздохнул некто, кладя голову на рельс и глядя вслед уходящему поезду… Сколько таких сирот-неуютников выплодил-выявил безбожный ХХ век! Скольким людям они сломали, сократили жизнь, скольких лишили жизни!..

К осени 1936-го, с уходом Ягоды, кампания  против «лузинщины» призабылась… И вдруг – арестованы двое сотрудников Биогел!  Кирсанов Анатолий, молодой талантливый геохимик и его старший коллега Симорин А.М., оригинал, сменивший профессию врача и   постоянное место  жительства ради работы биогеохимиком у Вернадского. Одновременно арестован студент почвенно-географического факультета МГУ Лебедев Н.А, свой человек в Биогел. Их якобы объединил террористический умысел и они создали боевую организацию!

Симорин Александр Михайлович (1899-1961) Работал в Саратове (Институт микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока РСФСР и Саратовский университет), с 1931 – сотрудник Биогел. Кандидат химических наук (1936), с 1935 возглавлял первые в СССР полевые  эколого-геохимические исследования в Восточном Забайкалье…

Кирсанов Анатолий Александрович (1910-1937),  якобы глава той подпольной тройки. Сын профессора-почвоведа Кирсанова А.Т. (1880-1941), окончил Берлинский политех. В 1934-35 сотрудник Гидрологического института в Ленинграде, затем до ареста работал в Биогел. Успел опубликовать одну работу «Золото в организмах»…

Лебедев Николай Александрович (1911-1937), сын почвоведа-агрохимика проф. А.Ф.Лебедева (1882-1936; не раз  цитирован Академиком);  после ареста отца (1931) недолго тоже находился под арестом, затем восстановился в МГУ. Увлекался поэзией, в 1936 подал заявление о приёме в Институт философии и литературы (ИФЛИ)… – Самая пора и условия всем троим заняться политическим террором?!..

«У них был кружок мистических поэтов…» – напишет В.И. в 1944-м. Это едва ли. Все трое увлекались поэзией, особенно М.Волошиным,  читали-обсуждали его «стихи о войне и революции Неопалимая Купина» (название иконы Божiей Матери, – Даль) – там и крымская  белакуновская бойня. В их рабочую комнату наведывались юноши и юницы, кто-то  кому-то рассказал (донёс?)…

При нескрываемом деятельном сочувствии Академика Елизавете Александровне Лебедевой (1881-1950), потерявшей в один год и сына, и мужа, Записки «наверх» в защиту  арестованных были немыслимы – помочь им не мог бы Никто.

Симорин  А.М. вину не признал, получил 5 лет ИТЛ.  С осени 1937 –  колымские лагеря, в 1943 будет расконвоирован, возглавит химическую лабораторию при больнице в Магадане.  Реабилитирован в 1956, однако в ГЕОХИ АН – преемник Биогел –  принят не был и к научной работе не вернулся.

Оба молодые были расстреляны летом 1937, накануне Московского геологического конгресса (официально – приговор к 10 годам лагерей без права переписки).

Однако же – «Никогда взыскующия Града// Не переведутся на Руси.» (С.Наровчатов). Подробнее обо всех троих: Памяти первых российских биогеохимиков. М.: Наука, 1994; Волков В.П. // Природа. 1990. № 11. С. 126-128.

Директора Биогел ак. Вернадского не тронули, хотя случай представился подходящий. Обратил ли Академик внимание на год рождения Николая Лебедева – 1911 – когда сам он, едва ли не во главе табуна иноходцев, в знак протеста против произвола правительства Столыпина и в поддержку бастующих студентов шумно покинул Московский университет,  напечатав нехорошую статью «Разгром» – Бог весть…

…А ещё 8 января 1938  В.И., описав Дневнику нелепые преследования академиков  Сперанского и Перетца, (всё-то не ведая, что и сам их одноделец по №50229-му), помянув  следователя, путающего славистов и славянофилов, сообщил: «Была Зиночка  (Супрунова). Письмо от матери. В Биробиджане.  Приходится  материально помогать. Из-за доноса – ложного – Портенко, какого-то бывшего следователя (ГПУ), с которым поссорились в связи с квартирой. Ложный донос, связанный с происхождением (Катя – вдова Черноярова, генеральша после смерти мужа). Портенко, по-видимому, из денщиков, ненавид[ит] офицеров.» Комментаторы Дневника приводят численность зэков на стройках ГУЛАГа (Дальстрой, ГУШОСДОР…) к 1 февраля 1938 года – 526.000! Сколько же было  Вождю помощников, набравших полумиллионную «армию труда» и командовавших ею!?..

К ХХ-летию Октября  бывшее всероссийское население, обуянное идеей равенства, став населением всесоюзным и получив Конституцию, дважды улучшенную, в большинстве своём на достигнутых степенях равенства угомонилось. Остались отдельные неугомонные, продолжавшие зачищать свою окружающую среду, свои горизонты – от иноходцев, идущих с ними не в ногу, благо читать-писать не научились только ленивые…

Вождь идею равенства приветствовал! Различая притом запросы равенства, идущие от верхов и от низов, запросы идейные (нередко донкихотские), и запросы практические (порою шкурные). А также запросы склочные, самые безвредные, по большому счёту. В некоторых случаях влиял… Кремлёвскую конюшню иноходцев обозначил, без вывески. Кому следует, разумеют.

 

18 января 1938 – одна из немногих коротких записей Дневника второй половины 30-х.

«Вчера Гёте. Гулял. Начал лечить глаза.

По т[елефону] разговор с Архангельским о Геол[огическом] инст. Будет. По экспедициям с Sn—Ni (олово-никель). Собирает заседание. Прислали материалы.

Вечером Ферсм[ан]. С плохой олов[орудной] программой и о Геолог. инст[итуте]. Моё письмо Комарову подействовало.

В Лаборатории: Зубков (от планов[ой] ком[иссии]) о Геологическом инст. Кулик и Кринов о метеор[итах].

На 23-е заседание Отдел[ения] о Геол. инст[итуте]. Метеориты отделяются.» –  Комиссия по метеоритам, организованная при Ломоносовском институте в Ленинграде (председатель А.Е.Ферсман, заместитель В.И.Вернадский), с переездом АН в Москву вошла в ОМЕН как самостоятельная единица. А 25 февраля 1939 решением Президиума АН Комиссия будет преобразована в Комитет по метеоритам под председательством В.И.Вернадского в составе вновь образованного Отделения физико-математических наук АН.

Ревность между Учителями и Учениками обычное дело, когда Ученик опережает Учителя. Особенно, если опережение это лишь мерещится Ученику и замешены интересы, Науке посторонние. Ревность тогда может принять злокачественный характер; прискорбный пример – «лузинщина». Академика Вернадского Ученики почитали сердечно и пожизненно (исключая, м.б., его крестника Я.В.Самойлова, мнившего себя создателем геохимии). Ферсман, опередив Учителя в минералогии, где-то сровняв с ним свой научный авторитет и опередив по академической иерархии, ставил себя Учеником неизменно. Учитель мог браковать его программы и пенять  на перегрузки администрацией (сам возглавляя два НИИ плюс дюжину Комиссий), А.Е. лишь осторожно уговаривал Учителя от увлечения «охватами». При всей разности характеров и научных интересов они сохраняли взаимное внимание к работам,  поддерживали переписку и друг друга. А.Е. немало сделал для В.И. в его четырёхлетние отрывы от Академии 1917-21 на Украине и 1922-26 в Европе. (Сохранил за ним квартиру, например, вместе с Прасковьей Кирилловной Казаковой; это во время всяческих экспроприаций!)  В.И. вскоре после Европы уклонился от кремлёвского согласия на своё вицпрезидентство, тем уступая вакансию А.Е. (к вящему удовольствию обоих). По делам Академии оба старались выступать солидарно, взаимно дополняя  свои авторитеты, в итоге получалось гораздо больше, чем голос плюс голос…

25 января1938. «Вчера гулял. Работал над книгой (Аристотель) –  возможно,   Jaeger W.W.  Aristotle: fundamentals of the history of his development. Oxford: Clarendon Press, 1934.

– «Был у Ферсмана. О его цветах (минералов). Интересно, и думаю большое. Об Sn (олове). Писать Кагановичу?»… – В письме Л.Кагановичу Академик предлагал обратить особое внимание на поиски олова в областях древней металлургии бронзы (Кавказ, Минусинск, Южная Туркмения), а для постановки задач созвать совещание геологов с археологами; и ставил вопрос о необходимости исследований по экспериментальной минералогии для выявления химических форм переноса олова в гидротермальных растворах земной коры; подчёркивал необходимость знакомства геологов СССР с типами руд олова, неизвестных на нашей территории в целях расширения диапазона их поиска (подробнее: Волков В.П. В.И.Вернадский и проблема минерально-сырьевой базы олова в СССР // Ноосфера. 2003. № 16. С. 22-24).

 28 января. «…Вечером у Ферсмана. Был Левинсон-Лессинг и Звягинцев. А.Е. очень интересно о своих идеях о цветности.»

29 января. «…На заседании о цветности. Опоздал. Доклад Ферсм[ана] интересный. Самочувствие у него неважное. Сила воли выдержит?» —

A.E.Ферсман ещё в 1936 опубликовал монографию «Цвета минералов» и планировал организацию специальной лаборатории по исследованию минеральных красок, их синтеза, составлению сводки спектров поглощения минералов. В фонде В.И.Вернадского в АРАН имеется записка А.Е.Ферсмана «О цветогеохимии» от октября 1937 и план проведения совещания по теме в январе 1938 (АРАН. Ф. 518. Оп. 4. Д. 54. Л. 27-29). И верно: минеральные краски массового использования самые надёжные – зелёный хром и железный сурик, глазури керамики, пятисотлетние фрески Дионисия из камешков озёрных… Ныне краски больше всё полимерные и про цветогеохимию не слыхать…

Оба хворые академика трудились во благо советской Науки без устали, без выходных. Только за две недели 17-31 января 1938 года  Дневником В.И. отмечены почти девяносто встреч с различными людьми на заседаниях, в лабораториях и у себя на квартире; случались и  нежданные. 25 января к нему явились – и.о. директора Института истории естествознания Кузнецов и парторг Дузь. –  «Оба желающие работать, но малообразованные (научно) и самоуверенные. Настаивали на том, чтобы я стал во главе. Решительно отказался, но помочь всячески готов. Придётся ехать в Президиум (АН СССР). Они говорят, что иначе их закроют.»

На следующий день В.И. посещает вице-президента Академии Г.М.Кржижановского, узнаёт о неизбежности закрытия ИИЕ; получает согласие Г.М. возглавить временную Комиссию  ИЕиТ и включить в её штат молодых коммунистов Кузнецова и Дузя.  – Дузь Пётр Дмитриевич (1907-?), с 1933 – доцент Московского авиационного института, защитил кандидатскую диссертацию по истории воздухоплавания, по совместительству с 1936 сотрудник ИИНиТ, затем Комиссии по истории естествознания и техники. В 1939 уволен из АН. С июля 1941 на советско-германском фронте. В 1943 будет оклеветан и арестован, приговорён к 5 годам ИТЛ, работал в тюремном авиационном КБ, реабилитирован в 1956. В 1944 его монографию «История воздухоплавания и авиации в СССР» напечатают без имени автора. В 70-х годах сотрудник ЦНИИ Госплана СССР, доктор экономических наук. С начала 90-х годов – профессор Московского открытого университета (Сороса?).

Кузнецов (Шапиро, 1903-1989) Борис Григорьевич, окончил  днепропетровские Политех (1925) и Университет (1927), член ВКП(б) с 1925. Работал в Госплане, преподавал в Промакадемии. С 1931 директор Всесоюзного института энергетики и электрификации, затем профессор, зав. кафедрой истории энергетической техники МЭИ. С 1936 штатный сотрудник ИИНиТ, в феврале – мае 1938 и.о. директора, затем зав. сектором Комиссии ИЕиТ АН. С лета 1941  член Комиссии по мобилизации ресурсов Урала на нужды обороны, награждён Сталинской премией. 1942-44 в Действующей армии, начальник политотдела бригады инженерных войск; демобилизован по ранению. До 1946 зам. директора вновь  созданного Института истории естествознания АН  (ИИЕ). В 1947-52 зав. сектором ИИЕ, затем до конца жизни – ст. научный сотрудник. Автор биографий Эйнштейна, Ньютона (подробнее: ВИИЕТ. 1993. № 4. С. 124-139).

31 января. «…Ферсману хуже – надо кончить эту канитель (реорганизацию геологических институтов).»

1 февраля. «…Вечером у А.Е. Заболел. Ослаб. Это ужасно.»

2 февраля. «Заседание Группы (геологии). Столкновение с Архангельским, который меня обвинял в политической неблагонадёжности – желании не исполнять распоряжения Совнаркома. Пришлось решительно протестовать. Губкин подчеркнул, что никто о таком неисполнении не говорил. Архангельский – удивительная смесь – человек талантливый, сделал гораздо больше, чем можно было думать – но беспринципный. (…)

Вечером Виноградов. О делах лабораторных по существу. Возражал я против доклада Збарского  у нас. С диатомовыми надо войти  глубже.» – Збарский Борис Ильич (1885-1954), биохимик, окончил Женевский (1911) и Петербургский (1912) университет. Основатель Биохимического института (1920), с 1934 профессор 1-го Московского медицинского института и зав. лабораторией ВИЭМ. Автор бальзамирования тела         В.И.Ленина. –            «Утром писал записку, прочитанную на заседании группы. Здоровье А.Е. ухудшилось. Ужасно жаль…»

3 февраля. «Гулял. Зубная боль. Массаж. Гёте.

Заседание Академии. Геологический инст. В общем приемлемо. Инсинуации Архангельского на Ферсм[ана]. Морально маленький, трусливый человек. Но умный и дельный. Его выход из трудного положения – использовать нелепую структуру (института) и сделать её полезной – превосходен – если он будет исполнен.» – Резкая перемена отношений-мнений, порою демонстративная, слова и поступки, озадачивающие окружающих, случаются в трудных обстоятельствах у людей неопределённых убеждений при  выходе человека на финишную прямую; учитывая это, можно отсрочить его уход или ускорить. Мы-то сегодня знаем, на следующий год не станет И.М.Губкина, а через год А.Д.Архангельского…

 – «Пришлось выступить за Ферсм[ана]. Музей отложили…» – Музей организован осенью 1936 как Геологический, с 1948 стал Минералогический, с 1954 имени А.Е.Ферсмана. С воздаянием по заслугам Время не спешит, опоздать не боится.

«10.II.1937* (который  раз  вместо 1938!) …Был у Ферсмана. С ним о Тат[ьяне] Пав[ловне]» –  Татьяна Павловна Дон (1890-?),  с 1912 технический сотрудник Минералогического музея АН. В 1934 арестована, выслана из Ленинграда в Астрахань, затем в Котельнич (Вятская обл.) Жила в бедности, не имела постоянной работы, В.И. оказывал ей материальную помощь. Её последнее письмо В.И. датировано декабрём 1944, дальнейшая судьба неизвестна. Кому и чем помешала? Занимала подходящую кому-то жилплощадь? –     (…) «О Фесенкове. Считает, что Тер-Аван[есова] – донос неправильный. Но он хотел перенести центр астрономических работ в Москву. Считает, что он (Тер-Оганезов) – интриган.» – Тер-Оганезов Вартан Тигранович (1890-1962), астроном, математик. Окончил Петроградский университет (1916), в 1918 вступил в РКП(б). Преподавал математику в Московской горной академии (МГА, с 1930 – МГРИ). За исключением двух заметок, не имел печатных работ по  астрономии, в 1927-29 был директором Астрономо-геодезического НИИ при МГУ, с 1930 – главный редактор журнала «Мироведение», с 1931 – председатель  Московского общества любителей астрономии. С 1918 до 1938 занимал административные должности в Наркомпросе РСФСР и Комитете по заведованию учёными и учебными учреждениями при ЦИК СССР. В 1938, несмотря на протесты в печати математиков и астрономов, был утверждён ВАК в звании профессора и присвоении ему кандидатской  степени. После 1938 многочисленные выступления В.Т.Тер-Оганезова с «разоблачительными» статьями прекратились. К концу 30-х годов он был выведен со всех административных постов, в 1955 не будет избран в руководящие органы Всесоюзного астрономо-геодезического общества (подробнее : Бронштэн В.А., Мак-Катчен Р. Портрет антигероя // Природа. 1995. № 6.  С.124-128). Возможно, «донос» Тер-Оганезова – его статья «За искоренение до конца вредительства на астрономическом фронте» (Мироведение. 1937.  № 6. С. 373-377). Комментарий Дневника приводит фрагмент этой статьи: «Категорическое и настойчивое моё требование на заседаниях Астросовета составить календарный план выпуска этой работы (наблюдение полного солнечного затмения. Публ.) не было поддержано председателем Совета акад. Фесенковым и вследствие этого было Президиумом Совета отклонено. Президиум своим решением несомненно совершил большую политическую ошибку, предоставив издевавшемуся врагу (Б.П.Герасимовичу, арестованному директору Пулковской обсерватории; см. стр.496-7) свободу действий в вопросах, затрагивающих престиж советской науки». Выступление Тер-Оганезова привело к ликвидации Астрономического совета, но академик В.Г.Фесенков репрессий избежал. —

«Принесли иностранную почту – 2-х № «Manchester Guard.» нет. По-видимому, хотя нет, как будто,  Б-ского (забыл фамилию) – то же самое – мелкие служащие ведут свою тактику.

Вечером Аня (А.Д.Шаховская) – с ней о работе и Дм. Ивановиче. Жутко за него – он всё же подался. О Кропоткинском музее.» –  А.Д.Шаховская и её сестра Наталья сотрудничали в начале 20-х годов с Музеем-квартирой П.А.Кропоткина в Дмитрове Московской обл. Здесь – о московском музее П.А.Кропоткина в одном из переулков на Пречистенке (в 1921-89 Кропоткинская). – «Анархистов там теперь нет. Играет большую роль кооператив, Перелешин. Нет прочного положения. Вдова Кропоткина не хочет обращаться за утверждением. Только недавно согласилась на пенсию. По-видимому, собран ценный материал. Давно собираюсь пойти.» – Перелешин Владимир Александрович (1869-1950), деятель кооперативного движения (редактор газеты «Кооперативная жизнь»). С 1933 был секретарём Всероссийского общественного комитета по увековечению памяти  П.А.Кропоткина,. В 1939 Комитет и московский музей П.А.Кропоткина закрыты.

Кропоткина Софья Георгиевна (урожд. Рабинович, 1856-1941) жена П.А.Кропоткина. Познакомились в эмиграции в Женеве, где она училась в университете.  После Февраля возвратились в Россию, после смерти П.А. (1921) была почётным председателем Всероссийского общественного комитета по увековечению памяти П.А.Кропоткина.

Между тем В.И., сокрушаясь недугами  А.Е., расклеивался сам; теперь почти каждое  обращение к Дневнику начинает сообщением о своём здоровье, далее следует рябь-зыбь текущих дел и проблем (почти каждое дело теперь – проблема!), оттого  сообщения значимые, вплетаясь в эту зыбь, словно теряют в своей значимости, становясь обыденностью…

«15.II.1938, утро.  Вчера не гулял. Гланды и в связи с ними ухо. Массаж.

Работал над книгой. Вечером подумал о сегодн[яшнем] заседании (Московского общества) исп[ытателей] прир[оды].

Днём у Ферсм[ана] о Лазареве, Дон (Т.П.) Он не хочет моего свидания (с Лазаревым). Обещал сказать Лазареву. Вечером Л. звонил – конечно, волнуется.» – Академик П.П.Лазарев готовился к заседанию 25.II.1938 Комиссии АН по разбору его «дела». –

У Нат[алии] Ег[оровны] (Вернадской) была Шевякова. Сын её в Соловках – за православие, вернее, за религиозн. кружок. Теперь прекратились сейчас всякие о нём известия. Ненужная и опасная жестокость. Тоже нет известий о Флоренском. Преследование православных продолжается и даже усиливается. Одна из форм: один священник, дьякон и дьячок на церковь  не справляются в Москве (рассказывал Митя) с требами: с утра до вечера. Изнемогают.» – Шевякова (урожд. Ковалевская) Лидия Александровна (1873-1942) зоолог, дочь биолога А.О.Ковалевского. Высшее образование получила в Швейцарии и Германии. После замужества работала ассистентом своего мужа  В.Т.Шевякова (1859-1930), биолога, профессора Петербургского университета и растила пятерых детей; в 1933 была выслана в Галич, по окончании срока вернулась в Ленинград, умерла в блокаду.

Шевяков Борис Владимирович (1908-1936?), художник-реставратор, выпускник Института истории искусств в Ленинграде (1929). Арестован в 1933 по «делу» Новгородского общества любителей древностей. Одним из пунктов обвинения была реставрация памятников с целью их возвращения Русской православной церкви после реставрации капитализма в СССР.  Приговорён к 10 годам ИТЛ (Ухтпечлаг), после побега вновь судим, отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), где и погиб (см.: Фокин С И. Академик Ковалевский и его потомки // Вести. РАН. 2002. № 5).

Флоренский Павел Александрович (1882-1937), естествоиспытатель, богослов, в 1911  принял сан священника. Преподавал в Московской духовной академии, Московском университете (электротехника, математика), Всероссийских художественно-театральных мастерских (ВХУТЕМАС). Арестован в феврале 1933, сослан в Восточную Сибирь, где вёл научно-практические исследования по мерзлотоведению, летом 1934 этапирован в лагерь на Соловецких островах (СЛОН), расстрелян 8.XII.1937, о чём семья узнала после 1956 (при этом была сообщена ложная дата смерти). Из его последнего письма своей матери О.П.Флоренской от 19.VI.1937 – «…Соловецкие впечатления мои теперь ограничиваются людьми, т.е. мне наименее интересным. Рисовать водоросли уже давно не приходится из-за отсутствия микроскопа, места и красок. Но я доволен, что удалось зарисовать для вас и то немногое, что ты видела. (…) Я здоров, но работать по-настоящему сейчас невозможно, а отсутствие правильной и напряжённой работы и расслабляет и утомляет одновременно. Целую тебя, дорогая мамочка, береги себя и будь здорова». (цит. по: Флоренский П., священник. Соч. в 4-х томах. Т. 4. М.: Мысль, 1998. С. 717).

«Резкое ухудшение торговли: колхозники, говорят (шофер), всё скупают, урожай. Есть деньги, а голод продуктов и  пропитания во всех городах и во всей стране.

Был Кулик – с ним об организации магнитометрического исследования метеоритов. Лаз[арев] – наиболее крупный (специалист) не хочет (сотрудничать) с Акуловым  – но советует с ним посоветоваться без него, а сам готов принять участие…» – Акулов Николай Сергеевич (1900-1976), физик, с 1931 зав. кафедрой и лабораторией магнетизма МГУ, с 1940 – академик АН БССР. Помимо магнетизма, занимался проблемами химической кинетики, начиная с 1940 выступал с резкой критикой акад. Н.Н.Семёнова, занимавшегося сходными проблемами. Лауреат Сталинской премии (1941). —

«От Бурксера из Одессы письмо: Кулик исполнил поручение прекрасно. Возбудил интерес.» – к проблемам метеоритики.

Так по всему Дневнику В.И. – неохватная череда имён  и событий, наслышанных нами с детства,  вошедших в справочные издания, перемежаются  именами-событиями, порою не меньшей значимости, услышанными впервые. Иные из них взаимоисключающи.  Но плюсы  и минусы наших оценок подвижны, зависят от нашего мироотношения, тоже и оно от них…

«19.II.1938.

Вчера сидел дома. Гланды – ухо – голова. Темп. нормальная. Глаза. Переписка и дела.

Нов. журналы, (нрзб) об Одиссее. Ледницкий о Пушкине и Мицкевиче. Sullivan. Материалы для книги.» – Lednicki W. О Puszkine i Mickiewiszu slow kilka. Krakow, 1924.

Был Дм. Ив. (Шаховской), очень возбуждённый, но полный идей – иногда они ему кажутся – вероятно, есть – (глубже), чем он может выразить.»,– подобно и самому В.И.

– «Днём Елиз. Ник[олаевна] Орлова. Ей отказали в пенсии как прямому потомку Ломоносова. Тогда (1936) я писал или Горбунову, или Карпинскому. Теперь художники вновь возбуждают. Держится молодцом.» – Орлова Елизавета Николаевна (1861-1940), художник, праправнучка М.В.Ломоносова. В молодости (1877-85) работала сельской учительницей, с 1891 член Московского комитета грамотности, член Училищной комиссии Московской городской думы, в 1914-16 уполномоченный отдела по устройству беженцев. В 1918-22 сотрудник отдела по делам музеев и охраны памятников старины (Главмузей) Наркомпроса РСФСР, в 1924-29 зам. заведующего художественной студией Т.Л.Сухотиной-Толстой, с 1929 выполняла отдельные работы по заказу Московского городского отдела изобразительных искусств. С 1914 переписывалась с В.И., в 1936 прислала ему «трудовой список» (АРАН. Ф. 518. Оп. 3. Д. 1213). Сколько же всячины претерпели от своих трудов эти самоотверженные труженицы народного просвещения либерального, сами подвигнутые смолоду на эти труды либеральной общественностью!   —

«Вечером Паша Старицкий, младший и старший, и Зиночка. Зиночка получила открытку от Комиссии Президиума Верховного Совета о частичной амнистии, что её ходатайство направлено к прокурору СССР, куда ей и надо обращаться. Она подавала прошение в секретариат Сталина через его секретаря Поскрёбышева, с которым говорила по телефону. Об этой комиссии впервые мы узнали – никто не знал. Паша (П.Е. Старицкий) теперь депутат.» –  Брат жены В.И. Георгий Егорович Старицкий (1867-1946), бывший полтавский губернатор, эмигрант. Его сын Старицкий Павел Георгиевич (1906-1965), домашнее имя «Старицкий-сын», как «социально чуждый»  в 30-е годы не мог завершить образование в СССР, жил случайными заработками. После получения в конце 30-х годов тяжёлой травмы на производстве получил инвалидность, жил на пенсию.

Поскрёбышев Александр Николаевич (1891-1965), фельдшер, член РКП(б) с 1917. В Гражданскую войну возглавлял районные парторганизации на Урале; с 1922  сотрудник аппарата ЦК ВКП(б), с 1924  помощник секретаря ЦК ВКП(б), с 1934 – зав. Особым сектором, с 1939 член ЦК ВКП(б). В 1952-53 секретарь Президиума и Бюро Президиума ЦК КПСС. После смерти Сталина с 1953 пенсионер. —

«От Мити Любощинского известие из Читы, что он обратно – по договору – на прежней работе, куда и поедет. Его приезда в Москву боялись сёстры из-за него.» – Любощинский Дмитрий Маркович (1909-1989) в 1930 был выслан из Москвы как «социально-чуждый». Работал по специальности инженера на предприятиях угольной промышленности; диплома о высшем образовании не имел, однако ему была присуждена степень доктора технических наук. Последние годы жизни работал в тресте «Карагандауголь». —

«От Личкова письмо. Есть надежда.» – февральских писем Б.Л. в двухтомнике нет.

В этот день Академика – снежком на голову – обдало памятью невозвратимых лет, о чём он, не спеша и не нарушая нового формата записей, назавтра сообщит Дневнику.

«20.II.1938, утро.

Вчера – дома – гланды (горло, ухо).

Был врач – М.Н.Столярова – не позволила выходить. Синий цвет*.» – модное в середине ХХ века  прогревание синей  электролампой с отражателем; далее среди частностей быта и научных будней – «У Нат[алии] Ег[оровны]  (была) двоюродная сестра В.Н.Фигнер – Куприянова. Фигнер упала и сотрясение мозга – выздоравливает    (86 л.)» – возраст В.И. пишет навскидку, то есть он в теме. Фигнер Вера Николаевна (1852-1942), профи революционер, ст.сестра известного тенора Н.Н.Фигнера (1857-1918). Окончила Родионовский институт в Казани, в 1872 уехала в Швейцарию за высшим образованием. С 1876 в Революции (с 1878 – «Земля и Воля», с 1879 – «Народная Воля»), член исполкома «Народной Воли», участница подготовки терактов. После ареста в 1883 – Шлиссельбургская крепость до 1904 г., затем ссылка и в 1906-15 эмиграция. По возвращении в Россию (январь 1915) от револьтной деятельности отказалась. В 1917 возглавляла Комитет помощи каторжанам и ссыльным, с 1921 – председатель Общественного комитета по увековечению памяти П.А.Кропоткина; публиковала воспоминания и очерки по истории революционной России. В автобиографии (1926) для словаря Гранат она  исповедалась: «Помня свою жизнь в тюрьме, я продолжаю то, чем занималась за границей, и принимаю участие в помощи заключённым – жертвам нашей междоусобной войны и распри. (…) Основным фактором моей жизни был Шлиссельбург. Он отнял у меня 20 лет жизни и, отлучив на такой непрерывно долгий срок от общего потока её, выбросил в иные поколения, в среду, перемолотую поступательным ходом экономического и общественного развития. Перешагнуть через совершившуюся эволюцию (!!), слиться со всем изменившимся, новым – оказывалось уж невозможно. И это составило моё несчастье». – Отняли у девушки 20 лет жизни (из 90) и «выбросили» её в неузнаваемую страну, «перемолотую»… Революцией, мадам, Революцией! Эволюция полуживой России к воскрешению только ещё начиналась – увы! – Великим переломом…

Куприянова Наталья Петровна (1868-1950), общественный деятель. В 1900-17  сотрудница общества взаимного вспомоществования учителей и учительниц, в 1917  избрана гласным Казанской городской думы. В 1921 – уполномоченный Казанского отделения Всероссийского общественного комитета помощи голодающим. С 30-х годов жила в Москве, была членом Политического Красного креста. Известна фотография двух моложавых серьёзных дам, простоволосых, рука в руке тесно сидят на плетёном диване –  В.Н.Фигнер и Н.П.Куприянова.

– «Умер Фроленко  – это ещё воспоминания гимназических лет. После операции (делал Спасокукоцкий). После вступления его в партию – он совершенно в особом положении.» – Фроленко Михаил Фёдорович (1848-1938) профи революционер, участник движения народников с 1871, член «Земли и Воли», затем «Народной Воли», участник подготовки многих терактов, в том числе 1 марта 1881. После ареста в 1882 до 1905 з/к в  Шлиссельбурге, вышел из тюрьмы инвалидом. В 1908-17 жил в Геленджике, пытался организовать сельскохозяйственную школу. С 1922 жил в Москве в доме ветеранов революции; публиковал воспоминания. В отличие от других оставшихся в живых народовольцев вступил в ВКП(б).  Удивляет долголетие узников Шлиссельбурга – тем более инвалидов – настройщиков на перемол «поступательного хода экономического и общественного развития»; кроме двух этих кумиров поколения В.И., ещё Морозов Н.А. (1854-1946), бывал в гостях у Вернадских.

– «По поводу Е.В. Юрьевой.  На 10 лет (!) в Кульдур. Новый случай ненужной жестокости. Нарочно? Всё больше слышишь о вредительстве Ежова.  (…) О Юрьевой надо написать Москвину.» – Москвин Иван Михайлович (1874-1946), актёр МХАТ, народный артист СССР (1936). Был депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва с декабря 1937.

Юрьева Евдокия Васильевна (1881-?), выпускница Московских ВЖК, в 1905 вступила в к.-д. партию, в 1907-8 вела большую работу по формированию тюремных библиотек в Москве. В мае – июне 1918 вместе с  другими кадетскими деятелями была под арестом (за библиотеки!?), вновь арестована 20.XII.1923, обвинялась в связи с белоэмигрантами, сборе денежных средств для них. Вместе с ней в тюрьму попали шесть членов к.-д. партии, среди них друг Академика В.Э.Грабарь. В феврале 1924 приговорена к ссылке на три года, однако этот приговор был переквалифицирован на условный. Её судьбу после третьего ареста в 1938 выяснить не удалось; Кульдур это в Еврейской автономной области, Приамурье.

– «Куприянова рассказывала о жене Чаянова – «советский человек» – Гуревич. Арестована. Попытка НКВД «незаконно» захватить имущество. Опять бесцельная жестокость, расстраивающая жизнь.» – Чаянова (урожд. Гуревич) Ольга Эммануиловна (1887-1983) жена экономиста Александра Васильевича Чаянова (1888-1937), профессора ТСХА, после ареста в 1930 по «делу Трудовой крестьянской партии»  сосланного в Казахстан. В 1937 был арестован вновь и расстрелян 3.Х.1937. Его жена в 1937-47 отбывала срок  в мордовских лагерях, затем жила в Коми АССР. —

«Вечером звонил Зелинский. «Таймыр» и «Мурман» сняли полюсников. Слава богу – что здесь легкомыслие Шмидта не имело пагубных последствий.» – Академик начинает непроизвольно славить Бога; сообщение о завершении работы зимовщиков (их спасении!) опубликовала «Правда» 20 февраля 1938. В.И. переживал всю газетную эпопею папанинцев, не раз поминая О.Ю.Шмидта, «не совпадал» с которым с его молодости.

– «Письмо Герценберга из Оруро – русский немец, с 1905 уехавший (нрзб). Пишет на русском правильно.» – Герценберг (Herzenberg) Роберт (1885-1955), минералог, эмигрант из России; работал в Боливии, Чили, открыл 7 новых минералов. Оруро – город в Боливии.

 

На следующий день, 21 февраля, перечислив Дневнику свои недомогания и Натальи Егоровны, отметив свои работы над Гёте и книгой о Биосфере, свои раздумья о метеоритике и геотермии, своих посетителей и развал «гоголевскими типами» работы ЦНИГРИ, неполучение гарантированных ему зарубежных изданий и ухудшение здоровья Ферсмана, в конце записи скупою строкой Академик итожит свои долголетние усилия – «Радиевый институт включён в  Академию.»

…Зимой 1931/32 года ему едва удалось уберечь своё детище – Радиевый институт – от поглощения Институтом редких металлов (Гиредмет), создан и руководим авторитетной большевичкой В.И.Глебовой (стр. 174, 320). Оба института подчинялись наркоматам, потому поглощение могло произойти быстро и гладко – Постановлением СНК. Академик сразу начал готовить почву для передачи ГРИ из Наркомпроса РСФСР в Академию наук. Тогда же инициативой Мысовского Льва Владимировича, учёного секретаря и зав. физическим отделом ГРИ, институт начал постройку первого отечественного  (а вначале и первого европейского) циклотрона. Для этой сложной новой (неведомой) установки удалось «пробить» у Власти изготовление двумя ленинградскими заводами – «Электросила» и «Большевик» – уникального электромагнита…

Едва магнит был изготовлен, как в нём возникла острая необходимость у двух коллег Академика, авторитетных физиков, руководителей больших научных коллективов и тоже академиков…  Одного В.И. сумел разубедить в необходимости для него такого агрегата, другого уговорили строить более мощный магнит самому.

Но ради скорейшего исполнения небывалого важного народнохозяйственного проекта Коллега, не привыкший уступать, вознамерился подключить к этим работам весь коллектив Физического отдела ГРИ (вместе с циклотроном); операция готовилась в тишине и будь на месте В.И. кто-либо другой, вполне могла бы состояться…

В марте 1937 пробный пуск циклотрона ГРИ осуществлён сотрудником Института Рукавишниковым Виктором Николаевичем (1895-1960), в ГРИ с 1926, позднее зам. заведующего циклотронной лабораторией, профессор. После 1945 возглавлял кафедру в Ленинградском высшем инженерном морском училище им. адмирала  С.О.Макарова.

5 августа 1937 Президиум АН  признал желательным передать ГРИ из-под юрисдикции Наркомпроса РСФСР в АН СССР.

Через полгода,13 февраля 1938 создаётся комиссия Президиума АН для подготовки акта передачи Института. Акт, утверждённый Президиумом АН и Наркомпросом, послужит основою для Постановления СНК; ГРИ получит новое официальное наименование – РИАН (Радиевый институт АН СССР). 20 апреля 1938 между текущими прочими фактами В.И. сообщит Дневнику – «…Подал заявление об уходе из директоров Радиев. института. Вечером Хлопин. С ним о буд[ущем] устройстве Рад.  института…»

Однако, накануне подачи этого своего заявления он едва не станет «живым веществом» ещё в начале марта  – от избытка трудов и волнений…  

Последней неделей февраля Метеоритная комиссия АН, им возглавляемая, готовила выставку метеоритов, приуроченную к очередному собранию Отделения математических и естественных наук; премьером выставки станет новый метеорит, упал 11 января 1938 в Оренбургской области возле деревень Андреевка и Лаврентьевка и был оперативно доставлен в Москву сотрудником Комиссии Криновым Е.Л. Метеорит назвали было «Андреевка», но вспомнили о члене Политбюро ЦК тов. Андрееве А.А., и закрепили за  посланцем Космоса имя «Лаврентьевка» (про тов. Лаврентия  Берию тогда в Москве мало кто вообще слышал).

Академик Вернадский, привычно превозмогая свои хвори, подготовил к собранию доклад «О  научно-теоретических проблемах и работах Метеоритной комиссии АН СССР».

Академик Ферсман доложил о работе конференции по цветогеохимии.

А.П.Виноградов сделал сообщение «К познанию явления рассеяний химических  элементов».

Живейший интерес у аудитории вызвали метеориты, интерес ожидаемый и скоро испаряющийся обычно. Л.А.Кулик выступил с комментарием выставки метеоритов.

Для В.И. метеорит – эмпирический факт внеземного происхождения, возможно – дальнекосмического, вне Солнечной системы! Убедительное подтверждение единства материи Вселенной!  Нельзя исключать, что метеориты – носители живых спор, клеток, молекул Жизни, всеобщего феномена Вселенной!.. Академик не мог взять в толк, как умные  образованные люди, тот же друг Митя, соглашаясь, приемля всё это, не усматривают прямого отношения «этих камней» к земному Бытию…

А через  день, 1 марта – «Сегодня в газетах известие о новом «процессе». Безумцы. Уничтожают сами то большое, что начали создавать и что в своей основе не исчезнет(…) Огромное впечатление тревоги – разных мотивов – но не чувства силы правящей группы – у всех. Глупые мотивировки в газетах (…) Тревога в том, в здравом ли уме сейчас власть, беспечность властей, делающих нужное и большое дело и теперь его разрушающих. Может иметь пагубное значение для всего будущего. Чувство непрочности и огорчения, что разрушение идёт не извне, а его производит сама власть.

Может английская политика предотвратить на год или многие месяцы войну? Это может спасти.» – Уравновешенность космического наблюдателя изменяет В.И. Опасения за страну, прежде связанные с незыблемостью негодного самодержавия (опасность справа!), отныне исходили от шаткости невменяемой власти большевиков! Среди подсудимых Бухарин, думный боярин кремлёвский, и Рыков, недавний Предсовнаркома, пятеро наркомов! Зловещий Ягода. Дельный Гринько, наркомфин, правда, эсер с 16 лет. Наркомвнешторг Розенгольц, видимо, европеец. Двое неизвестных выдвиженцев на свежеопустелые номенклатуры и двое заслуженных прокураторов, 1-х секретарей союзных компартий:  Икрамов – Узбекистана и Шарангович – Белоруссии. Плюс трое врачей – Плетнёв и престарелый Левин Лев Григорьевич, терапевт Санупра Кремля с первых дней его заселения новой властью (оба полечили семью Академика; Левин друг братьев Самойловых Я.В. и А.Ф.) И молодой Казаков И.Н., директор ГосНИИ обменных и эндокринных расстройств. Плюс Крючков, секретарь Горького… Всех два десятка человек, явно впервые усаженных вместе – «правотроцкистский блок»!..

К судилищам давно успели привыкнуть. С 20-х годов состоялся не один процесс над «вредителями, шпионами, антисоветскими заговорщиками» – Дело ПБО, захватившее Н.Гумилёва (1921). Дело Киевского центра действий (1924), по нему осудили честнейшего Н.П.Василенко. Шахтинский процесс «инженеров-вредителей» (1928); процесс Промпартии (1930), дела Историков, Краеведов и Академии наук (1929/31), дело «Весна» и  Георгиевских кавалеров (1929-31)… Подсудимые тогда бывали однородны, в чём-то объяснимы – победители искореняли «мир насилья», былую Россию. Сам Академик, несчётно раз обжаловав Дневнику засорение партии недоучками и недоумками и разного рода проходимцами, ещё за два месяца до процесса «правотроцкистского блока», отметил  этот перелом – «Сейчас впервые страдают от грубого и жестокого произвола партийцы ещё больше, чем страна. Мильоны арестованных. На этой почве, как всегда, масса преступлений и ненужные  никому страдания.»

– Повторимся: 1937/38 годы были (увы!) не последним, но решительным боем взаимных проклятий Гражданской войны, переломом лозунгов победителей, наученных  рушить «до основанья» и не сумевших строить по-новому, а лишь тем же  насильем.  Тот «блок» был не слабой придумкою Кремля – ненависть России, кровью умытой, к Троцкому и троцкистам, левакам беспредельным, не знала предела. Троцкистами побыли и  большинство «правых уклонистов», поднявшихся против сворачивания НЭПа и коллективизации  деревни, против ударных темпов индустриализации страны –  из громких имён: Рыков, Угланов, Томский, Преображенский, тот же Бухарин –  им стало жаль «простого советского человека», рабочего и крестьянина – они могли поднять «русский бунт» по новому кругу. Повязав с троцкизмом,  правый уклон  обезоружили, послали массам ободрение для ударной работы на благо отдельно взятой страны….  (Не очень понятно, как можно в столетие Октября одобрять их уклон, порицать его жёсткое пресечение, гордясь притом победным Маем 1945, «тридцатьчетвёрками», «катюшами», яками, илами, воздушными и танковыми армиями, артдивизиями прорыва?..)

Выговорясь Дневнику, Академик остыл и со  второго присеста запись привычно дополнил; после дел академических – о личном:

«…Были Дм. Ив. (Шаховской) и Грабарь. Вл. Ман[уилович] (Грабарь) говорит, что из тех, которые были с ним в Женеве с Чичериным – остался один Шапошников – ограниченный и работящий. Остальные умерли или погибли в междоус[обной] коммунистической  смуте.

Сейчас в доме на Зубовском – новый незнакомый комендант – щедринский тип и связан с ГПУ.» – Бывший доходный домина М.Любощинского старшего, в 30-е годы местожительство немногих уцелевших из круга бывшего домовладельца, стоит доныне, в 2018 на капремонте…

– «Дм. Ив. говорит, что чествование А.Н.Веселовского было праздничным – ярким – его значение, как учёного. Крест на диалект[ическом] материал[изме].» –  28 февраля 1938 торжественное заседание Отделения общественных наук АН отмечало 100-летие со дня рождения русского филолога Веселовского Александра Николаевича (1838-1906); академика Петербургской АН (1880), одного из родоначальников сравнительно-исторического литературоведения, глубокого знатока славянских, византийских и западноевропейских литератур и мирового фольклора. Хоронить диамат В.И. поспешил; сравнивать большевики любили, но исключительно своё красное с отжившим чёрным и белым, полутонов не различая. Обнадёжить В.И. могло тесное соседство с юбиляром других видных Веселовских, былых и здравствующих, равно далёких от диамата.

В.Николай Иванович (1848-1918), археолог-востоковед,  чл.-корр. Петерб. АН и РАН, вёл раскопки курганов юга России, городищ Туркестана, в частности Афрасиаба.

В.Степан Борисович (1876-1952), историк, академик (1946); выдающийся знаток архивного  материала по истории Руси 14-17 веков и вспомогательных исторических дисциплин – генеалогии, топонимики, ономастики и др. См. его:  Ономастикон. Дреанерусские имена, прозвища и фамилии. М., Наука, 1974.

В.Борис Борисович (1880-1954), историк, экономист; дэн, проф. МГУ (1927). Труды по истории земства, экономике городского хозяйства и краеведению.

Веселовские, дипломаты конца 17-18 веков, братья Авраам, Исаак и Фёдор Павловичи.   В.Ф.П. с 1760 попечитель Московского ун-та.

Наконец, близко знакомый Академику исповедник диамата Веселовский Владимир Иванович (1907-?), управленец. В 1922-23 шахтёр в Донбассе, с 1923 член ВЛКСМ, с 1928 – ВКП(б). В 1924-27 на пропагандистской работе в районных комсомольских организациях Донбасса, направлен на учёбу в Днепропетровский институт народного образования, в 1929-34 студент химфака МГУ. По окончании университета – в аспирантуре Физико-химического института им. Л.Я.Карпова. По направлению ЦК ВКП(б) после ареста академика Н.П.Горбунова и упразднения должности Непременного секретаря АН назначен секретарём Президиума АН с 26.ХП.1937. В марте 1939 освобождён от работы «по собственному желанию». В АРАН имеется заявление В.И.Веселовского с просьбой предоставить ему возможность закончить кандидатскую диссертацию по физической химии (без резолюции). Дальнейшую судьбу выяснить не удалось.

4 марта В.И. долго не мог подняться утром – сердечное недомогание. Всё же поднялся. – «Вчера – газеты о процессе. Впечатление потрясающее. В чьих руках власть? И ни малейшей гарантии, что это может быть так просто изжито? Ведь психология (фраза не кончена).

5 марта – на ногах. Среди прочего –  «Купил сапоги (119 р. – по особому разрешению), хорошие. Маленькая мастерская переполнена гл. обр[азом] дамами современной служилой и партийной аристократии. Своего рода претензия на роскошь и вкус. Всё это убого.»

6 марта. Переговоры с предполагаемой аэрофотосъёмкой Севморпути, чтобы захватили район падения метеорита на Тунгуске. И опять аресты рядом – «Арестованы Е.Е.Успенский и  проф. Шаксель. Успенский очень скверно держал себя перед и после ареста Надсона.» – Успенский Евгений Евгеньевич (1889-?), микробиолог, физиолог растений. В 30-х годах преподавал в МГУ, с 1936 – директор Лаборатории экологии и физиологии низших растений, возглавлял комиссию АН по  водоснабжению городов. Судьбу после ареста выяснить не удалось. О судьбе  Надсона – далее.

Шаксель Юлий Юльевич (1887-1943), специалист по эмбриологии, ученик Э.Геккеля, профессор Йенского университета; противник витализма, марксист. В 1933 после прихода нацистов к власти эмигрировал в СССР (ещё в 1925 участвовал в подготовке к печати «Диалектики природы» Энгельса). Организовал и возглавил Лабораторию механики развития живых организмов (ЛАМЕЖ), переставшей существовать после его ареста. В 1938 по недоказанности обвинения освобождён. К научной работе не вернулся.

 

Вечером 7 марта Академик слёг. – «…неприятное состояние. Перебои. Лёг рано. Читал много. Переписка и т.п.  

Никого как будто не было.» – Должно быть, визитёров к нему Н.Е. не допускала?

«9.III., утро. Вчера неладно с сердцем или аортой. Не работал настоящим образом.

Глубокое впечатление от процесса Бухарина и К° на всех и на меня. Заставляет многое критически переработать и передумать.

Днём – Ив. Фёдорович Самсонов (сын моего служителя в Минерал[огическом] кабинете Московского университета) – хочет поступить в Лабораторию экспериментальной минер[алогии]. Оч. хороший техник. Много преподавал. У Федоровского служил в лаборатории.» – Самсонов И.Ф. (1891-1942), специалист по синтезу минералов. Сотрудник  ВИМСа с 1920, одновременно в середине 20-х годов преподавал в МГА. В конце 30-х возглавил лабораторию высоких давлений. Летом 1941 ушёл добровольцем на фронт, командовал артиллерийской частью, попал в плен,  сумел бежать. Воевал в партизанском отряде, погиб в бою в январе 1942 (см.: ВИМС в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Фронтовые страницы.  М.: 2000.)

«Вечером Кулик, Лазарев и его два физика (Зикеев и (пробел для фамилии) – о магнитометрическом открытии метеоритов. О метеоритах разговор интересный.» – Академик не уставал доказывать: метеориты надлежит изучать всесторонне, всем наличным  арсеналом Науки. Надеялся найти космическую органику! – «Об органич. веществе метеоритов – ориентировался.»

Следующая запись через два дня, 12 марта. – «Лежу. Вчера утром Мария Николаевна (Столярова) убедила меня лечь на два дня. Неприятно в сердце. Вчера лёг. Пишу лёжа.

Чувствую себя в общем недурно. Лежание ослабляет. Адонис и строфантин. Глаза.

Вчера диктовал книгу. Думаю о ней…» – «Химическое строение биосферы Земли и её окружения», опубликована посмертно М.,  Наука, 1965.

– «Вечером А.П. О положении дел – работе лаборатории. В связи с анализом воздуха». – Изучали примеси химических соединений нижних горизонтов воздуха. «При разработке методики изучения микроэлементов атмосферы, помимо геохимических проблем, возникли такие вопросы, как проблема метеорологии, связи химического состава воздуха с характером происхождения воздушных масс и т.д.» (Виноградов А.П. Биогеохимическая лаборатория АН СССР в 1940 г. // Изв. АН СССР. Отд. хим. наук. 1941.   № 3.)

– «Читал Толстого – как мне теперь (да и давно) кажутся конкретные идеи христианства (да и всякой религии и философии) мелкими – перед внутренним  я  в научном его выявлении!» –  Религия по сути своей всегда сближение «внутренних я» любых выявлений во единое Вечнобытие под Богом. (За Которого порой выдают много чего.) Вот и ЛНТ на склоне  лет непроизвольно ставил – своё внутреннее Я. Иноходцам табун-строй неуютен, особенно когда  строются-табунятся «родные обезьяны» (М.Пришвин).

13 марта, несмотря на нехорошее порядковое число, было воскресенье и В.И. встал. Его навестил Ваня Якушкин, как мы помним, большой зоил Николая Вавилова, подневольный   (мог «наблюдать» и В.И.). Президентом   ВАСХНИЛ поставлен Лысенко. Н.И.Вавилова не включили в семенную контрольную комиссию. – «Лыс[енко] нервно неуравнов[ешенный] человек. Но всё же это учёный и интересный, по-моему. Что молодой – хорошо. Но т.к. он партийный – это опасно. Но это жизнь…

Как-то звонили от Комар[ова] – хотели, чтобы я подписался под заявлением академиков – я лежал, не мог подойти к телефону и сказал, что не зная что – не подписываю. Боялся, что вставят(…) Боялся, что появится – но нет («Известия»). – Быть может, опасались вслед за подписью готовить некролог? Академику вспомнилось его выступление в Госсовете 4 мая 1906 за отмену смертной казни – твёрдо и непреклонно. А ну как весной    38-го бы пикнуть?..

«Известия» от 12 марта 1938 поместили гневное письмо академиков «Шайке фашистских бандитов не должно быть пощады»; резюме письма – «…Во имя того подлинного пролетарского гуманизма, поборником которого был наш великий A.M.Горький, во имя защиты культуры и священных прав всего прогрессивного человечества Академия наук СССР от лица всех научных работников Советского Союза требует, чтобы к потерявшим облик человеческий преступникам из «правотроцкистского блока» была применена высшая мера  наказания». – Под письмом стояли имена 17-ти академиков: президента В.Л.Комарова, всех вице-президентов и членов Президиума АН (кроме С.И.Вавилова), в числе других – имена Н.Д.Зелинского и П.П.Лазарева, близких друзей В.И., который был бы среди подписантов самым активным – после Г.М.Кржижановского – борцом с «кровавым» самодержавием за свободу. Жизнь трещала вдоль и поперёк, но в трещины проступала былая Россия…

Не в пример прежним судилищам, «правотроцкистский блок» отозвался Академику  долгим резонансом, напомнил декабрь 34-го, убийство Кирова. – «…Теперь выясняется, что Ягода знал раньше и, можно сказать, участвовал –  допустил во всяком случае – убийство. Выбор Кирова – совершенно исключительный. Крупный идейный человек: после смерти ни одного плохого отзыва я не слышал, а наоборот, многое хорошее узнал. Выяснилась крупная фигура с большим будущим. Говорили перед этим, что Сталин выдвинул его как заместителя или себе, или Молотову.» – Документальных  данных об этом пока нет и обстоятельства убийства остаются темны; документы двух комиссий ЦК КПСС, занимавшихся  «делом Кирова» в 1957 и 1961 полностью так и не опубликованы.  Подробнее: Кирилина А. Неизвестный Киров. СПб.: Олма-Пресс. 2001. 543 с.; Knight A. Who killed Kirov?: The Kremlin’s greatest mystery. N-Y, 1999. 319 р. Версия  соперничества Кирова со Сталиным и возможность «заказа» его самим Сталиным впервые была озвучена  эмигрантской печатью вскоре после гибели Кирова. Эта версия в ходу по сей день. Убийцу Академик знал по его службе. – «С Николаевым мы в Рад[иевом] инст. сталкивались, т.к. он был важным лицом в РКК (районной контрольной комиссии).

В.И. вспоминает  нового – после зачистки – начальника ленинградского ГПУ. – «Это теперь помощник Ежова – Зайковский (?). Его брошюру о шпионаже я читал. Бездарный и малообразованный.» – Правильно: Заковский Леонид Михайлович (Штубис Генрих Эрнестович, 1894-1938), профи чекист. Окончил 2 класса в г.Либаве (Латвия). Большевик-подпольщик с 1913, в 1914-17  ссылка в Олонецкой губ. (сколько их этак от войны отсиделось!) С декабря 1918 – сотрудник ВЧК-ОГПУ-НКВД. В 1932-34  председатель ГПУ (затем нарком внутренних дел) БССР. С декабря 1934 до января 1938 – начальник УНКВД по Ленинграду и Ленинградской обл., одновременно в январе-апреле 1938 зам. наркомвнудела СССР. 16.IV.1938 снят с должности, а 30.IV.1938 арестован и расстрелян 29.VIII.1938. Как организатор массовых расстрелов по северным лагерям – не реабилитирован.

Брошюра Л.Заковского «О некоторых методах и приёмах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры» (М.: Партиздат, 1937. 40с.) есть в личной библиотеке  Академика в его Мемориальной музее-квартире в ГЕОХИ РАН.  – «Были расстреляны в Москве, Ленинграде, Киеве случайные люди и начали террор среди «бывших» людей – выслано было 40000, как и теперь страдают совершенно невинные, (напр. (Т.П.)Дон). Серг[ея] Митр[офановича] (Зарудного) едва тогда отстояли.» – былого известного адвоката гонимых былою властью!

– «Очевидно, верхи отрезаны от жизни. Две власти – если не три – ЦК партии, правительство Союза и НКВД. Неизвестно, кто сильнее фактически.» – И вызревает горестное обобщение. – «Но та прочность, которую я себе представлял, и видел силу будущего – очевидно, не существует. Разбитого не склеишь. Подбор людей (и молодёжи) в партии ниже среднего уровня страны – и морально, и умственно, и по силе  воли.»  – С этаким обобщением как дальше быть?..

Быть как были. Наука и Жизнь вечны…

«15.III, утро. Вчера – последний раз – строфан[ин]. Гулял. Адонис. Глаза. (…)

С 10 по 11-е арестованы Бруновский и Баярунас – они, оказывается,– друзья по охоте. Бр[уновский], безусловно, не может быть ни в чём замешан. (Арестован) за фамилию – немец (Бр. немец – но поколениями российскими?), Баярунас, мне кажется, (имеет) только литовскую фамилию. Большой удар для нашей работы.» – Бруновский Бруно Карлович  (1900-1938), радиолог, кристаллограф; исследовал накопление радиоэлементов живыми организмами, с его арестом эта работа прекратилась. В 40-х годах радиационная биология станет одной из ведущих биологических наук. (Подробнее: Памяти первых российских биогеохимиков. М.: Наука, 1994. С. 87-120).

Баярунас Михаил Викентьевич (1882-1939) геолог, палеонтолог. Был сотрудником Геолкома – ЦНИГРИ, заведовал отделом беспозвоночных Геологического музея им. Петра Великого РАН. С 1935 жил в Москве, зав. отделом региональной геологии ГИН АН. После ареста погиб в ГУЛАГе.

В русском ХХ веке весьма популярна была картина В.Г.Перова «Охотники на привале», её копии-репродукции оживляли многие общественные и частные помещения, благополучно пережив годы революционной психологии. Но ежели те охотники – кадеты или эсеры? Ведь у них ружья!.. А среди них – секретный сотрудник (сексот)?..

– «М[ария] Як[овлевна] Надсон говорит, что на передаче и т.п. большой приток передач – новые аресты.

Письмо от Болдырева.» – Болдырев Анатолий Капитонович (1883-1946; стр.350), минералог-кристаллограф.  Выдвигался в член-корры АН, среди рекомендующих был В.И.Вернадский. Из письма к нему А.К. от 12.III.1938: «Совершенно независимо от исхода этого дела, Ваше письмо и выраженное в нём отношение Ваше ко мне будет всегда для меня источником бодрости в дни сомнения в своих силах и в дни усталости. (…) Думаю, однако, что едва ли я окажусь подходящим кандидатом для нынешней Академии.               Во-первых, как Вы знаете, я 2 раза сидел в тюрьме после Революции. И хотя после тщательной политической проверки я был выпущен оба раза без всяких ограничений, но всегда найдутся так называемые по-современному «перестраховщики», которые дадут в нужный момент обо мне кислый отзыв. Во-вторых, в современных трудных условиях, я совершенно не гожусь как администратор». – Впервые А.К. был арестован в 1910 как член партии эсеров и выслан на Урал.  После кратких арестов в 1921 и 1933, как бывший эсер, арестован 8.Х.1938 и приговорён к 5 годам ИТЛ. С ноября 1940 работал инженер-геологом в Магадане; освобождён в 1943 без права выезда с  Колымы, погиб на полевых работах в марте 1946 (подробнее: Смолина Т.П. Магический  кристалл. Повесть об учёном-кристаллографе А.К.Болдыреве. Магадан, 1989. 298 с.).  

– «Был у Веселовского, не застал («в Совнаркоме»). Его секретарь звонила, чтобы Аня (А.Д. Шаховская) к ней пришла. Ещё не был в Президиуме.» – От самого переезда в Москву Академик добивался помещения, где мог бы экспериментально работать со своим ассистентом, и директорского кабинета хотя бы в одном из двух своих институтов. А осенью 1937-го, когда была арестована его секретарь Е.П.Супрунова, он, в надежде на скорый конец недоразумения, упустил время и эту штатную единицу сократили… Рабочего помещения он пока не получил, его ассистент Кирилл Флоренский, сын арестанта П.А.Флоренского, пристраивается со своими работами в лабораториях добрых людей; служебным кабинетом признали одну из комнат квартиры Академика и он получил уменьшение квартплаты; удалось восстановить и штатную единицу секретаря, но утверждение в этой должности Ани Шаховской , она уже и работает – вдруг зависло…

– «Кулик о Минске. Новый президент Белорусской акад. наук Горев из геологов-разведчиков, докторант, работавший над докторской диссертацией. Типичное назначение…» – Горев Константин Васильевич (1904-1988), специалист по металловедению. В 1930 окончил МИЦМиЗ им. М.И.Калинина, до избрания президентом АН БССР – доцент того же института. Член ВКП(б) с 1928. В 1938-47 президент АН БССР, член ЦК КП Белорусской ССР. В 1947-48 возглавлял Физико-технический институт АН БССР, затем завлаб того же института. В 1969 избран вице-президентом АН БССР.

– «Наше дело – о магнитометрическом исследовании Брагинских палласитов (нашло) благопр[иятное] решение.» – Все известные науке метеориты подразделяются на три основные типа. Хондриты – это конгломерат остывших гранул расплава силикатов; считаются древнейшей твёрдой материей на Земле,  возникшей одновременно с нашим Солнцем, а то и ранее. Сидериты – железоникелевые, довольно редкие, хотя по массе (весу) – почти 90% от всех когда-либо найденных. Наконец, палласиты –  железокаменные обломочные брекчии, наиболее крупные среди метеоритов; названы по имени Петра Палласа (1741-1811), петербургского академика, впервые дал их описание. Имена собственные метеориты получают обычно по месту их падения.

– «Был Н.Н. Лузин. С ним о математиках. Гельфонта (племянник Рейхинштейна) он считает молодым настоящим крупным учёным с большим будущим (стр.477).  

– «Переговоры о Гёте. Гачева уже нет. Арестован?» – Гачев Дмитрий Иванович (1902-1945), музыковед, филолог. Участник революционного подполья в Болгарии, с 1924 – эмигрант. С 1926 жил в СССР, учился в Московской консерватории, Институте красной профессуры, кандидат наук (1934). С 1935 возглавлял сектор иностранной литературы издательства «Художественная литература». Редактировал полное собрание сочинений И.-В. Гёте. Арестован в ночь  23/24 февраля  1938 и осуждён на 8 лет ИТЛ. Срок отбывал на общих работах в колымских лагерях, затем в культбригаде (играл на флейте, присланной родными).  В декабре 1945 погиб на одном из рудников. Реабилитирован (подробнее:  Гачев Дм. Статьи. Письма. Воспоминания. М, Музыка. 1975).

 – «С Ковнером  о моей статье для «Докладов (АН СССР)», в номере, посвящённом полярникам (папанинцам). – Вернадский В.И. О некоторых ближайших задачах исследования льда арктических областей // Докл. АН СССР. 1938. Т. 19. № 8. С. 619 – 622.

Ковнер Семён Самсонович (1896-?) – математик, геофизик. Выпускник МГУ (1921), ученик академика Д.Ф.Егорова. В 1925-35 работал в Государственном геофизическом институте, с 1929 возглавлял теоретический отдел. Одновременно преподавал в московских Гидрометеорологическом и Текстильном институтах (с 1931 профессор). В 1935-37 старший научный сотрудник Института физической географии, с 1937 – Института теоретической геофизики АН (ИТГ), доктор наук. В 1936-38 учёный секретарь Группы географии и геофизики. С 1937 – и.о., с 1941 – зам. ответственного редактора «Известий АН СССР, серия географическая и геофизическая». С 1947 – зав. геотермической лабораторией ИТГ АН.

 

Дневниковая чересполосица контрастная конца 30-х и начала 40-х годов трудно описуема. Издательские комментарии к записям, поневоле краткие, превышают их объёмы в разы. Две сотни записей только в 1938-м! Обходить что-либо стороной не надо бы, уж больно  значительна эпоха, изначала рассчитанная на умолчания и забвенье, опять же статистика… Однако же, обходить придётся.

17 марта. «…Днём на приёме у Н.А.Плетнёвой (дочка Мануйлова) с Мар[ией] Ник[олаевной] (Столяровой). Сильное и резкое увеличение близорукости в правом глазу.

Хорошо работал над статьёй о задачах исследования арктических льдов. Очень несовершенная у меня картотека. Но эта работа ставит для меня точки над i в области, в которой было бессознательное знание. Становится сознательным. Опять ярко вспомнил и нашёл давно прочитанное (Палибин), целая картина.» – И.В.Палибин «Ботанические результаты плавания ледокола «Ермак»» (Изв. Сиб. Бот. Сада. 1906. Т. VI.     № 3. С. 90-102).

Был Дм. Ив. (Шаховской). Очень плохо выглядит. Рассуждает о политике с негодными искажениями наших газет. Господи, как они невежественны и фальшивые, и рабские.» – Господи, а «Новь», «Речь» и пр. – намного ли были праведнее?!

– «О погоде можно знать из «Социалистического земледелия». Покупаю для этого…» – Издавалась в 1932-38 Наркомземом СССР и РСФСР. Начала выходить в 1929 под названием «Сельскохозяйственная газета». После 1953 – «Сельская жизнь».

 Иван (Гревс) поразительно не понимает положения. О нём с Д.И.

Ирина (И.Д.Борнеман-Старынкевич) звонила в связи с квартирой. Но ехать к Комарову не мог – чувствовал – не по себе. Написал письмо. Как будто добился.

С метеоритами неважно – путаница, как везде. Надо объясниться с А.Е.

19 марта. «Огромное впечатление процесса несомненно, и удивительно, что власть не учла этого. Вместо Ягоды – Ежов, и его политика это поддерживает – жестокость не пугает, а смотрят как на рок – но доверия нет.» – Похоже, на впечатление и был расчёт. – «Создаётся фольклор: где-то (называют точно!) при обсуждении одна простая работница выступила и сказала: «Я вижу, что можно верить одному Сталину, – кому же ещё – все вредители». Смущение и т. д.» –  Впечатление, у каждого своё, в одном было всеобщим – возрождающейся на пожарище рассыпанной громадной сиротской Стране явлен новый Удерживающий. —

«Как будто закончил – выяснил с Гёте. Надо написать Лупполу.» – Луппол Иван Капитонович (1896-1943), философ, литературовед. Большевик с 1920, организатор и директор Института мировой литературы им. М. Горького (1935). Член-корр. (1933), академик (1939). После 1933 возглавлял редакцию Собрания сочинений И.-В.Гёте. Арестован в феврале 1941, скончался в саратовской тюрьме (сокамерник Н.И.Вавилова)..

 – «Был Яснопольский. На Украине – аресты академиков: Гольдмана, Птухи, Кравчука  и ещё кого-то. Семья Птухи без средств. Вероятно, в связи с братом – видным комунистом, близким долго к Сталину (один из его помощников, когда Сталин организовывал парт[ию]). От него (важный пост на Д.Востоке) неск. месяцев нет вестей.» – Яснопольский Леонид Николаевич (1873-1957), экономист, академик ВУАН, с 1931 работал в Москве (стр. 345).

Гольдман Александр Генрихович (1884-1971), физик, академик ВУАН (1929). С 1929 до ареста возглавлял Институт физики ВУАН (АН УССР). После заключения возвращён в свой институт (с 1959 зав. отделом). Специалист по физике диэлектриков, люминесценции.

Птуха Михаил Васильевич (1884-1961), экономист, академик УАН (1920). С 1919 до ареста возглавлял Демографический институт ВУАН (с 1934 – Институт демографии и санитарной статистики), был академиком-секретарём Социально-экономического отдела ВУАН. В 1940 был освобождён, обвинения сняты, в 1943 избран член-корром АН СССР, однако созданный им институт, закрытый в 1938, восстановлен не был.

Кравчук Михаил Филиппович (1892-1942?), математик, академик ВУАН (1929), в 1929-33 председатель Комиссии по математической статистике ВУАН, с 1934 зав. отделом в институте математики ВУАН (АН УССР). Погиб в заключении, реабилитирован посмертно.

Птуха Владимир Васильевич (1894-1938), большевик с 1917. Учился в ПГУ (1912-17). С 1919 занимал ответственные должности в парторганизациях Украины, в 1927-35 первый секретарь Сталинградского губкома (затем крайкома). С 1930 кандидат в члены ЦК ВКП(б), с 1935 до ареста – второй секретарь Дальневосточного крайкома. Расстрелян в апреле 1938, реабилитирован.

– «Щербатской третьего дня говорил, что Державин не арестован. Все ученики Щ. (Востриков, Троицкий и ещё забыл) арестованы. Востриков – неуравновешенный – но первоклассный ученик. Щ. писал Сталину.» —

Щербатской Фёдор Ипполитович (1866-1942), давний близкий знакомый В.И., с 1918 академик, в 1938 – зав. Индо-тибетским кабинетом Института востоковедения АН (стр. 245).

Державин Николай Севастьянович (1877-1953), академик (1931), в 1931-34 директор Института славяноведения АН, в 1938 сотрудник Института языка и мышления. Труды по истории и культуре Болгарии, почётный член Болгарской АН (1946).

Востриков Андрей Иванович (1904-1937), специалист по буддийской культуре. С 1926 сотрудник Азиатского музея, затем Института буддийской культуры АН, после реорганизации – руководитель Тибетской группы Института востоковедения АН. Арестован в апреле 1937, в сентябре расстрелян. В 1938 была арестована его жена Нина Павловна Ярославцева-Вострикова (1902-1988), работала в том же институте. После реабилитации мужа и своего возвращения из тюрем и ссылок в середине 50-х  передала для публикации сохранённый ею труд А.И.Вострикова «Тибетская историческая литература», увидел свет в 1962 (см.: Репрессированное востоковедение // Народы Азии и Африки. 1990. № 4.

Троицкий Михаил Сергеевич (1901 – после 1938) в 1934-37 аспирант, затем сотрудник Института востоковедения АН, защитил кандидатскую диссертацию «Материализм в древней Индии». Арест в мае 1937, 5 лет ИТЛ: погиб в колымских лагерях, точная дата смерти не установлена (подробнее: Народы Азии и Африки. 1990. № 5. С. 96-106).

– «Был вчера С.Ф.Дмитриев – масса арестов среди микробиологов и врачей, связанных с сыворотками – по военной линии. Полный разгром, и в случае какой-нибудь беды, вроде войны и т.п. – совершенно безоружны.» – Дмитриев Сергей Фёдорович (1876-1948), микробиолог; знакомый В.И. с 1899 года (стр. 338)

– «Вечером Шаховские и Фокины.  Хорошо думал.»

Так изо дня в день, такая «изодневность» – словечко Академика: чересполосица фрагментов-звеньев прерывистых смысловых единств, порою долговременных, требующих усилий памяти (тот же перевод ГРИ в РИАН), а иногда коротких, легко читаемых.

22 марта В.И. пишет в Дневнике о разговоре с Константином Никандровичем Таракановым. – «Неглупый человек, но просто недостаточно образованный в области точного знания и потому не могущий понимать. Это обычное назначение руководителей, по существу не отвечающее потребностям дела…»

 А месяцем ранее ему звонил Ферсман, пожаловался, что у него сняли секретаря Тараканова, с которым хорошо работалось. В.И. огорчился тоже. – «Это же новое: Тараканов, Кузнецов, Веселовский. Они что-то имеют общее. Есть воля, инициатива, работоспособность, идейность. Но это не подходит к ср[еднему] уровню…  А.Е. из-за волнений – ухудшение здоровья (18-21февр.38.) – Тараканов К.Н.(1900-?), агроном. В 1920-22 на службе в РККА, был  инструктором Особого отдела, член РКП(б) с 1920. Направлен на учебу в Сибирский сельскохозяйственный институт (Омск), по окончании (1927) – в аспирантуре НИИ сельскохозяйственной экономики в Москве, защитил кандидатскую диссертацию,  преподавал.  С марта 1933 до января 1937 – помощник зав. Отделом науки ЦК ВКП(б). С апреля 1937 до января 1938 помощник академика-секретаря ОМЕН А.Е.Ферсмана. «Согласно личному заявлению» с апреля 1938 зачислен в штат Института генетики АН, затем сотрудник Ботанического сада АН, член его Учёного совета (1940), в мае 1941 утверждён в должности старшего научного сотрудника. Дальнейшую судьбу выяснить не удалось.

Интрига между тем продолжалась и ягодки вызревали горьковатые. – «Тараканова у Ферсмана убрали – против его желания. Назначен какой-то еврей, из Физико-хим[ического] института Фрумкина .  (6 апреля 38.)

«Заседание Президиума об отделениях ОТН и ОМЕН. Доклад Брицке – слабый и без ясности. Правильно ещё раз пересмотреть. А.Е. – хороший, но с политиканством: поддаётся своему секретарю Банквицеру  (неприятная фигура – много говорит, важничает, считает себя около ЦК и это высказывает, не сознавая своего невежества). Из карьеристов. А.Е. говорит, – из богатых сахарозаводчиков или их служащих Ю[го]-3[ападного] края. Привлечён Пятаковым. Ясноп[ольский] такого не слыхал. (26 мая 38.)

Банквицер Ахилл Львович (1892-1970), химик-технолог. Сын управляющего сахарными заводами юга Российской империи. Выпускник Киевского коммерческого института (1916), работал на сахарных заводах, был помощником директора. С марта 1917 – большевик, в октябре 1917 – организатор Красной гвардии в Саратове, в 1919-21 ответственный работник политорганов Красной армии; был замнаркома внутренних дел Бакинской коммуны. После Гражданской войны  в аппарате ВСНХ, в 1926-29 на дипломатической работе в Германии, Финляндии. В 1931-32 слушатель ИКП, затем аспирант Физико-химического института им. Л.Я.Карпова, в 1936-37 старший научный сотрудник ИОХ АН. По путёвке ЦК ВКП(б)  направлен на должность учёного секретаря ОМЕН (с 5.IV.1938), однако уже в июле 1938 освобождён как не справившийся с работой и направлен в распоряжение Наркомпищепрома.  Летом 1941 ушёл добровольцем на фронт, был комиссаром танковой дивизии. В 1948-50 ректор Всесоюзного заочного энергетического института. Автор сборников рассказов (псевдоним  А. Хмара), фронтовых воспоминаний.

И без этой рокировки секретарской вредной поводов для огорчений у академика Ферсмана и академика Вернадского хватало.  Оба они остро нуждались в загранкомандировке, прежде всего – переменить обстановку, проветриться-продышаться, увидеть-убедиться: не везде хорошо, где нас нет… Ферсмана не пускали, опасаясь, должно быть, потери столь ценного практика – ему, в отличие от Вернадского, достойное место  нашлось бы в той же Германии. Вернадских на старости лет  могла соблазнить Ривьера, тамошние субтропики. Оба академика волей-неволей поддерживали престиж и надёжность АН СССР; лечились возможностями кремлёвской аптеки… Наука и Жизнь вечны…

 

Давней заботою  В.И. были высокие широты планеты Земля – российское Заполярье. Ещё весной 1914-го (в иной стране!), поддержанный А.П.Карпинским, он высказался о необходимости освоения академическою наукой земель, открытых у северных берегов Сибири, напечатал об этом статью; Академией наук будет образована Полярная комиссия, в ней В.И. поднимет вопрос о научном освоении Антарктиды… Мировую  войну (в отличие от  Японской) встретит  деятельным оборонцем, инициирует и возглавит Комиссию АН по изучению и мобилизации естественных производительных сил России (КЕПС, октябрь 1915); вполне достойно встретит, да не очень оперативно, не по-военному. «Всё для фронта! Всё для победы!» – отчеканят большевики для Второй мировой… И победят!

К высоким широтам внимание Академика вернётся в середине 30-х годов. Навстречу «выдыханию» Землёю гелия в Космос (стр.76) планета собирает на свою поверхность  ближайшую космическую твёрдую материю – редкие крупные метеориты и пепел сгоревших несметных метеоритов мелких. Находить этот внеземной прах надёжнее всего на белых бескрайних просторах безлюдного Крайнего севера. Академик публикует статью «Об изучении космической пыли» (1932); отделять звёздную материю от ветровой-погодной земной должна уметь Наука.

Предчувствие, предвидение газогидратов, «твёрдого газа» –   статья Академика «Об областях охлаждения в земной коре» (1933). К этому сроку АН уже имела Комитет по изучению вечной мерзлоты, с 1939 – Институт мерзлотоведения АН.

Летописью былых климатов Земли и глобальных катастроф могут служить тысячелетние «вечные» льды. «О некоторых ближайших задачах исследования льда   арктических морей» – статья Академика в «папанинском сборнике» (Доклады АН СССР. 1938. Т. 19. № 8.)

В.И. внимательно и с тревогою отслеживал подробности развернувшегося в те годы фронтального освоения Северного морского пути – чаемого «Северо-восточного прохода» из Атлантики в Тихий океан мореходов былых времён. Впервые за одну навигацию 1932 года из Архангельска в Петропавловск-Камчатский провёл ледокольный пароход «Сибиряков» капитан Воронин В.И. После чего, обогнув Евразию за семь месяцев, 7 марта 1933 пришёл в Мурманск. Где, вопреки своим сомнениям, был назначен капитаном ледокольного парохода «Челюскин», почти в конце рейса вынесенного ледовым дрейфом из Берингова пролива назад, в Чукотское море и раздавленного льдами 13 февраля 1934 года. Из 105-ти человек, бывших на борту, погиб только 1. Капитан последним сошёл с тонущего корабля на лёд и через два месяца, 13 апреля, последним был вывезен самолётом из ледового «лагеря челюскинцев». С декабря 1934 по май 1938 Воронин Владимир Иванович (1890-1952) капитан ледокола «Ермак», во Второй мировой войне и в 1947-52 годах командует ледоколом «И.Сталин». Скончался на его мостике 16 октября за сутки до своего 62-летия. Его именем названы восемь географических объектов Арктики и Антарктиды, ледокол Мурманского пароходства, улица и мореходное училище в Архангельске…

Полярные навигации Главсевморпути 1935 и 1936 годов прошли благополучно. Навигация 1937 обернулась катастрофой: из 64 задействованных морских судов 25 – из них три ледокола! –  во льдах зазимовали, пароход «Рабочий» погиб. Экипаж сняли.

Дневник, 24 марта 1938. «…Объясняют происшедшее вредительством, так же как посылку Леваневского накануне полярной ночи. Бергавинов, политический руководитель, заместитель Шмидта, кажется Крастин и т.д. Они арестованы и смещены. Ш[мидт] занимался Сев. пол[юсом], а эти обделывали «свои» дела. Но это неясно.» – Бергавинов Сергей Адамович (1899-1937), член РКП(б) с 1917. В 1930-31 секретарь Северного крайкома, член комиссии ЦК ВКП(б) по ликвидации кулачества как класса, в 1931-33  первый секретарь Дальневосточного крайкома, в 1930-34  кандидат в члены ЦК ВКП(б). С 1934 до дня ареста в 1937 – начальник Политуправления Главсевморпути. Умер в тюрьме, реабилитирован.

Крастин Эдуард Фрицевич (1898-1938) зам. начальника Главсевморпути, начальник Морского управления. Арестован по обвинению во вредительстве 4.XI.1937, расстрелян 19.II.1938. Реабилитирован в 1956.

– «Назначение Берг[авинова], Кр[астина] и др. не зависит от Ш[мидта]. Центр. комитет партии назначает. Вся система назначения, очевидно, с точки зрения интересов дела не  выдерживает критики.» – Кроме помянутых Академиком, была ещё и третья знаковая «жертва культа личности» Янсон Николай Михайлович (1882-1938), с 1901 рабочий-металлист. С 1905 в РСДРП, большевик, председатель Ревельского (Таллинского) совета. 1907-17  эмигрант в США, секретарь Социалистической федерации эстонских рабочих; летом 1917 вернулся в Ревель, товарищ председателя городской управы, член Северо-Балтийского бюро ЦК РСДРП. Осенью 1918 арестован немцами и выслан в РСФСР. 1918-21 директор завода в Самаре, 1921-23 председатель Московского отдела и секретарь ЦК профсоюза металлистов. С 1923 – член Президиума ЦКК, секретарь партколлегии, 1927-30 проводил чистку партии от троцкистов. 1928-30 Наркомюст РСФСР, 1930-31 зампред Совнаркома РСФСР.  1931-35 Наркомвод РСФСР, с октября 1935 зам. начальника Главсевморпути (О.Ю.Шмидта). Делегат IX и XII-XVII съездов партии, на XVII-м избран членом Центральной ревизионной комиссии ВКП/б/. Арестован 6 декабря 1937, 20.VI.38  осуждён ВКВС, расстрелян в тот же день. Должно быть, реабилитирован.

Его преемник на должности в Севморпути полярный лётчик Шевелёв М.И. вспоминает: «Создалось тогда такое положение: распоряжения шли из разных  центров управления, часто одно противоречило другому, а советы и предложения людей опытных – капитанов ледоколов, летчиков, начальников научных экспедиций – не принимались во внимание. И этот создавшийся хаос, и резко осложнившаяся ледовая обстановка там, где по прогнозу её не ждали, привели к тому, что каждый начал действовать по-своему. В результате не оказалось организующего и координирующего руководства.» (подробнее: Шевелев М.И. Арктика – судьба моя. Воронеж, 1999).

Большевики  правильный лозунг провозгласили – «Кадры решают всё!», а пропуском во властный-командный лифт сделали партбилет, оттого и выносил он нередко наверх недоучек и ползунков, случалось и  прохиндеев. За провалы-ошибки (порою чужие) наказывали вплоть до ВМН. Оттого стилем руководства постепенно становилась перестраховка, уклонение от принятия решений, особенно на низовых уровнях власти, где на тебя могут, а тебе не на кого – вину свалить… На подбор начальства «ниже среднего уровня страны» В.И. плакался Дневнику не однажды; нетерпимое это положение, постепенно выправляясь, ещё не раз ему досадит.

Вдруг не разрешили ему секретарём именно Аню Шаховскую!?.. Оказалось – в Отделе кадров распухшем  некто родом из Ярославской губернии, вспомнив про князей Шаховских, убоялся – политической близорукости!.. Но Аня никогда не выставляла себя княжной! По своим документам прежним – по аттестату зрелости хотя бы – она просто Шаховская Анна Дмитриевна!.. Обошлось, утвердили. Стала получать зарплату…

 

Тою весной, успевая до летних отпусков, «до Узкого», Академик задумал собрать в своём домашнем кабинете  небольшое совещание по теме «Принцип симметрии», привлечь, кроме биогеохимиков, ещё зоологов, физиков, математиков, может быть, кристаллографов…

Великий Луи Пастер (1822-1895) открыл оптическую асимметрию (диссимметрию) органических молекул и показал избирательность микроорганизмов к молекулам право– и левовращающим свет;  по сути – открыл новый уровень Симметрии (1848), дополняющий симметрию видимую, геометрическую. Открытие отметили, но развития оно не получило.

Знаменитый Пьер Кюри (1859-1906), изучая кристаллы, высказал мысль о всеобъемлющем значении Симметрии, как одной из основ Мироздания; развить свою мысль не успел – столетие спустя научные справочники даже не отмечали эту его гипотезу…

Едва ли не единственным, кто сразу подхватил озарение Кюри, был академик Вернадский, провидя универсальность, многоликость-изменчивость Симметрии, её многослойность. Несимметричное тело или явление непременно несут в себе или предполагают вовне симметрию иных уровней. Древние мудрецы полагали обитаемую Землю стоящей на трёх китах или слонах – знание это  было или провидение о Времени-Тяготении-Симметрии, неслиянной и нераздельной Триаде-Троице  физической основы Мироздания? Принцип симметрии объясняет Карму, вообще Воздаяние; допускает существование параллельных реальностей, знакомых Академику отнюдь не понаслышке. – «…Но всегда это, выраженное в образах, полученных нашими обычными ощущениями, будет являться искажённым ощущением пережитого». Не здесь ли причина пожизненных сетований В.И. на невыразимость мысли словами, невмещаемость его охватов-прозрений  в слова?.. Сожаления его о Ферсмане: «А.Е.  принадлежит к числу учёных, чувствующих грандиозность своего охвата природы – а не чувствующих ничтожность этого охвата перед грандиозностью реальности. Как В. Russell – а из маленьких – покойный историк, большевик М.Н.Покровский, который сказал Серг[ею] Ольд[енбургу], боявшемуся падения науки: «Чего вы волнуетесь, С[ергей] Фёдорович, – ведь всё известно». (13 апр. 1938).  – Рассел Бертран (1872-1970), философ, логик, математик, автор (с А.Уайтхедом) труда по математической логике «Основания математики» т. 1-3, 1910-13.

Невнимание научного мира к проявлениям симметрии, как универсального физического Принципа, настоятельно требовало какого-то вмешательства!..

«4.IV.1938, утро …Должно было быть совещание у меня на квартире – зоологи Гаузе, Зенкевич, Кизель, биогеохимики – я, Виноградов, физики – Баранов, Боровик, математики – Фиников, Лузин. Днём – Гаузе и я о диссимметрии. Гаузе не решился на частной квартире, у него, очевидно, неприятности. Недавно в университете один из профессоров устроил совещание 6 студентов у себя на квартире – были и ему, и студентам неприятности. Разобрались только в последнюю минуту. Отложили до 10-го.» – Ну ещё бы! Аж 80-ть лет спустя случается прочесть у биографов Академика такую вот похвалу: «В Дурновском переулке ежедневно  формируется невидимая, параллельная официальной, учёная среда, ткётся сеть связанных интересами науки людей, которые выполняют известное им одним дело. (…) Создаётся подлинная сеть сопротивления…»

Академик же, словно подмигивая будущим биографам, уже на следующий день, 5.IV, посреди перечня текущих дел-бесед вдруг сообщает Дневнику: «По радио за последние 1-3 ночи обращение от «Союза Освобождения России». Название от старого внепарт. «Союза Освобождения» 1903. По-видимому, не немецкое. Гнёт Сталина. Идеал Ленина, Сталин повернул, изменил революции. Внешняя политика Сталина-Литвинова ставит Россию в опасное положение изоляции. Собственность не на орудия производства. «Кровавый Сталин». Бухарин не изменял. Ежов террором разрушает. Они  рискуют жизнью, говоря – но не боятся. Страна организуется и свободу добудет. Ежов дал приказ найти их. Мужской и женский голоса. Два дня (м.б. и больше) свободно, теперь заглушаются всё больше.»  – Запись единственная в таком роде, без комментария, хотя и не совсем ясная; В.И., вроде бы – не полуночник?.. Ну да «там разберутся, там разберутся». Потому-то Гаузе Григорий Францевич (1910-1986), микробиолог, был человек осмотрительный. С 1928 работал в Биологическом институте им. К.А.Тимирязева, с 1934  в Институте зоологии при МГУ. В 1934-35 по  совместительству сотрудник Биогел АН, в 1935 защитил докторскую диссертацию (один из оппонентов – акад. Вернадский). В 1940 возглавит Лабораторию антибиотиков АМН (затем Институт новых антибиотиков). Действительный член АМН СССР, лауреат Сталинской премии (1946). Напомнил, что постановка Вернадским проблемы симметрии в живой природе позволила делать открытия в цитологии и генетике; в частности, открытие тканевого, раневого антибиотика «грамицидин С» в 1942 роковом-военном году. Подробнее: Гаузе Г.Ф. Академик В.И.Вернадский – основоположник современного учения об оптической активности протоплазмы // Вестн. АН СССР. 1950. № 2.

– Ещё тем днём у В.И. заболевает Наталья Егоровна и больны все Шаховские – Митя, Аня и мама Анюта.

– В Биогел женщина-геолог принесла статью о селитре на Восточном Памире, открытой ею – «возможно, чилийский тип». См.: Одинцова С.В. Нитратные солончаки // Тр. Биогел АН СССР. 1939. Т. V. С. 205-224.

– Целой депутацией, вместе с Л.А.Куликом и А.А.Григорьевым, директором Института географии АН, Академик посещает Севморпуть, О.Ю.Шмидта и М.И.Шевелёва, утрясают проблемы с аэрофотосъёмкой места падения Тунгусского метеорита. – «Шевелёв через три дня даст ответ». – Шевелёв Марк Иванович (1904-1991), один из основоположников советской полярной авиации. В 1938-41 и 1955-60  зам. начальника Главсевморпути, руководил шестью арктическими экспедициями в том числе полётами на Северный полюс в 1937. Во время Великой Отечественной войны Начальник штаба авиации дальнего действия, в 1960-71  начальник Полярного управления гражданской авиации. Один из первых Героев Советского Союза (1937), генерал-лейтенант авиации (1943).– Аэросъемка места падения Тунгусского метеорита летом 1938  покрыла площадь в 250 кв. км.; по её материалам Л.А.Кулик определит 4 центра направлений поваленного леса (см.: Бронштэн В.А. Тунгусский метеорит: история исследования. М., 2000. –

– В.И. навестила Сушкина Надежда Николаевна (1889-1975), микробиолог, вдова академика Сушкина Петра Петровича (1868-1928), близкого знакомого В.И. (стр. 275-6); после десяти лет вдовства вышла замуж за художника-оформителя; В.И. за неё порадовался.

– «Мои «Биогеох[имические] очерки» («Живое вещество», 1930) разобраны и сейчас новый набор. В апреле обещают гранки. Целая эпопея почти десять лет.

Вечером звонил начальник Главлита – я должен получить (иностранные издания) без цензуры. Сделал распоряжение сдавать  на почту под расписку.»

«Изодневность» отныне длится неделями, месяцами… «старческие болести» и верное средство от них – работа, заботы, близкие люди…  9 апреля с утра в хлопотах о сосланной Е.В.Юрьевой  Академик посещает депутата Верховного Совета  И.М.Москвина.

– «…Знал Юрьеву – «прелестный человек», «кадетская богородица». Считает, что письмо моё надо переделать, если хотят помочь ей. Нельзя быть уверен[ым] в её невинности. Была близка к Долгорукову Павлу.  Долгоруков – настоящий Рюрикович – «претендент» на русский престол! (…) Надо переделать письмо и достать письмо Фигнер…»

Досаждает скудный советский быт. –  «Сегодня утром (6-7) ванну взял. Это редко можно. Нет давления газа…» – В столице бытовой газ ещё задолго до войны! Питер широко газифицируют лишь  в 1950-е. – «Дефицит спичек. Привезённое кофе, дорого продающееся, вероятно какой-то гешефт. Закуплены или низшие сорта, или брак. Хлеб – дорогие сорта –  хорош, несколько подтянулись…» (Накануне перестройки нам опять спускали брак –  от точной механики до электроники – мировые фирмы, кичащиеся своей репутацией, а в перестройку – брак продовольственный: крупы, кофе, консервы…)

Здоровье, работа над итоговой книгой – односложно, почти после каждой даты, далее – чересполосица дел и мыслей (а где-то там, да и тут продолжаются аресты.)       

«10.IV.938. Вчера хорошо. Гулял. Адонис. Глаза.

Письмо Москвину о Юрьевой наше и другое – В. Фигнер. Работал над книгой.» –  Дневник В.И. раскрывает часто по утрам и продолжает позднее, потому об ином  вчерашнем  сообщается  подряд с текущим; бывают повторы. В этой немалой записи Принцип симметрии, отложенный на 10-е, не помянут ни словом.

Уйму времени Академика заняли телефонные переговоры вокруг «вечной» мерзлоты – академическое  мерзлотоведение  востребовано строителями-путейцами! Начата громадная стройка Байкало-Амурской  железной дороги, БАМ! Четырём тысячам вёрст её  трассы, в отличие от Транссиба, намечено пройти в зоне очаговой геологической мерзлоты и коварные свойства этой загадки природы уже явлены там,  вызвав некое волнение, требующее  внимания…

Мёрзлые пласты земной коры пролегли в России на 7.000 километров по её арктическому побережью, простираясь к югу до 2.000 километров на востоке Сибири, пронизали земную кору на площади около 10.000.000 кв.км. –  почти половину земель России! От метровых толщин пятнами промёрзлого грунта на Кольском полуострове, продвигаясь к востоку, мерзлота набирает мощь и монолитность, насыщается ископаемым льдом. Девять лет, начиная с 1828 года, копал свой колодец упорный житель Якутска Фёдор Шергин, заглубил шахту на 116 метров, пробив слой мерзлоты под Якутском едва на четверть его толщины. Правда, тогда о глубинах мерзлоты не знали ровно ничего. До нашей перестройки Шергинская шахта была на балансе Института мерзлотоведения АН СССР –  неприметный деревянный домик в центре Якутска; в шахте стоял сухой морозец, как полтора века назад… Поистине страшная толща мёрзлого пласта – 1500 метров! –   случайно обнаружена разведочным бурением на реке Мархе, левом притоке Вилюя. Колодцев на мерзлоте нет. Зато известен подрусловой речной сток и – обильные родники, не замерзающие и в лютые зимы!..  Не исключено существование в мёрзлых толщах больших объёмов живой воды, подобных подледниковому озеру Антарктиды…

Происхождение ископаемой мерзлоты, особенности её состава и распространения до сих пор неясны, необъяснимы. Однозначно установлена лишь её невечность, её готовность таять: температура мёрзлых толщ, впервые замеренная в Шергинской шахте, пока нигде не отмечена ниже минус 6^о С. Мерзлота держится, существует, пока защищена от плюсовых температур, бычных летом и в Заполярье. И первая защита мерзлоты от протаивания – тонкое живое одеяло тундровой и лесотундровой растительности; способное сохранять живучесть в долгие арктические зимы, оно беззащитно перед геологическою силой индустриального человечества. Местами первые вторжения индустрии в Заполярье середины ХХ века к его концу выглядели как фронтовая полоса странной войны, в распутицу непроезжая, а то и непроходимая. Разливы и натёки грязи, скользкие мокрые бугры, канавы-овраги… Вздутые куски дорог, грунтовых и рельсовых, уходящие в озёра… Завалившиеся «кто куды» опоры проводных линий… Поля мёртвых железных машин, искорёженного железа… Постройки, разрушенные или стоящие по окна и выше в воде… Таяние (деградацию) мерзлоты  вызвать  легко, остановить-восстановить очень трудно и очень дорого.

Между тем, вечная мерзлота способна к защитной самоорганизации, крайне медленной и долголетней. Кого не озадачит встреченное в заполярной безлюдной глуши обширное пространство лесотундры, покрытое правильными прямоугольниками водной глади, один к одному, многими десятками, на дерновых валиках этой графлёнки стоят кустарнички, а то и хвойные деревца?.. Немыслимая работа потребна, если устраивать это чудо рукотворно!

А  вот подобная панорама на тундре, только прямоугольники здесь задернованные, вспученные, а разделены – сетью влажных канавок – словно стёганое одеяло чуть не до горизонта…

Или «медальонная» тундра – округлые проплешины-оспины, обнажающие сухой грунт,  светлые на тёмном фоне дернины, они ритмически, в шахматном порядке пестрят многие гектары; бывает, эти медальоны украшают круги камешков, рассортированных по  крупности… Эти и другие формы ритмичности мерзлотного рельефа – да и все вообще ритмы нашего Мира – ещё одно проявление вездесущей Симметрии, прародительницы равновесий. Возможно, и вся наша подземная мерзлота  симметрична чему-то соразмерному…

Следом за телефонною мерзлотою В.И. навестил коллега Зелинский Николай Дмитриевич, где-то встретившийся с ним утром и озабоченный его нездоровьем, принёс приятную новость о начале  возврата университетской геологии; посетитель и сам по себе приятный…

– «Зелинскому много работы и забот в связи с его экспериментальной работой по воен. вопросам. Больше всех мне известных химиков в курсе биохимии. Он уже устаёт.

Вечером Аня (А.Д.Шаховская). А.Н. (мама) в опасном положении Дм. Ив. (папа) как всегда в стороне – сидит в библиотеке и отсутствует. У него настоящей близости нет.» – Это несмотря (или благодаря?) почти полному совпадению характеров! Купеческая дочь Анюта Сиротинина (1860-1951) училась на ВЖК в Петербурге и Москве; до замужества (1886) за князем Шаховским – преподаватель воскресной школы для взрослых; переживёт всех сочленов Братства…

– «Глухое недовольство и беспокойство обывателей. Выселяют из Москвы при планировке. Денег недостаточно, материалов для постройки нет. В Бутове, без крова, страдая, переживают зиму целые семьи….

Господи, как бездарна и лжива пресса. Ни одного таланта. Заходила дочь Липского – о пенсии отца. Письмо Богомольцу.» – Должно быть, Ольга Владимировна (в замужестве Грум-Гржимайло), дочь Владимира Ипполитовича  Липского (1863-1937), Президента ВУАН в 1922-28 годах, недавно умершего, большого приятеля В.И. (стр.264); речь, конечно, шла о сохранении пенсии отца за семьёй – её сестра Татьяна в 1938 была студенткой ЛГУ, а брат Святослав Владимирович Липский (1907– 1938) страдал врождённой болезнью сердца.

– Богомолец Александр Александрович (1881-1946), медик, академик ВУАН (1929) и АН СССР (1932). С 1930 до конца жизни – президент ВУАН (с 1936 АН УССР).

– «А.Е. Ферсм[ан] всё болен и тревожно. Его «Занимательная мин[ералогия]» не поступила ещё в продажу. Из 25 000 – 15 000 по списку распределяется в библиотеки (тут ясная возможность наживы), купить нельзя – поступает в продажу ничтожная часть.

Я явно отстал от углубления в его работу. Её 3-й том только начал. Многое у него сырое. Но мысль и методика интересные.» –  Ферсман А.Е. Геохимия. Т. 3. Л., 1937. 503 с.

«11.IV.1938, утро.

Вчера неожиданно (около 12-ти) – неприятные болевые ощущения в области сердца и аорты. Длилось довольно долго. Отголоски в спине под левой лопаткой. Всегда неприятно, когда не сознаешь значимость явления. К вечеру успокоилось. Но и сегодня есть слабые безболезненные ощущения… В Академии – не мог видеть Комарова – заседание у него. Как раз в это время неприятное состояние.» – Н.Д.Зелинский накануне тревожился неспроста, уговорил В.И. пересидеть симптомы дома.

Днём Академика посетил Сумгин Михаил Иванович, зампред Комитета по изучению вечной  мерзлоты АН,  классик мерзлотоведения уже в те годы (стр. 336); обрисовал обстановку без неудобств телефона. Строит Байкало-Амурскую магистраль – БАМлаг. С мерзлотою НКВД знаком по своим северным локальным проектам – без  жёсткой их привязки к месту и нормативам. Разницу с магистралью там понимают. Набирать мерзлотоведов, как набирали грунтоведов на Каналстрой, почему-то не стали. Нашлись инженеры-путейцы из НКПС, готовые обуздать мерзлоту своим способом. Запросили консультаций у Комитета по мерзлоте, соглашались заключить договор. Комитет охотно пошёл навстречу.  Президиум Академии это сотрудничество приветствовал, но  предложил – прежде договорных отношений – согласовать формы сотрудничества и документообмена, ибо работа предстоит новая и ответственная. Соискатели консультаций ответили политическим доносом. (Рассчитывая заполучить мерзлотоведов «законно»?) О.Ю.Шмидт настоял на разбирательстве важной научной проблемы по существу. «Изобретение» инженеров оказалось обсчитанным наскоро и не проверено даже экспериментом… Политику не вспоминали. –  «Доносчики не ответственны в случае лживости доноса. Это ещё с древности…

В центре неладно: очевидно, впереди могут быть большие неожиданности. Сегодня ясно, что слухи об аресте Булганина и Хрущёва неверны? Странное сосредоточение двух министерств у одного лица (Ежов и Каганович). Нет людей? Говорят, в водном транспорте развал: пьянство.» – Л.М.Каганович в апреле 1938 совмещал должности Наркома путей сообщения и Наркома тяжёлой промышленности. Н.И.Ежов в апреле был назначен Наркомом водного транспорта с оставлением  во главе НКВД.

«Много арестуют простых людей. Свинарь в совхозе или колхозе на 3 года за то, что подымал кабана сапогами и говорил ему: «Ну ты, стахановец, вставай!» Донесли. По-видимому, факт. Слухи и неопределенность в душе у огромного большинства кругом.»

13 апреля Академик выступил в расширенном совещании Комитета по мерзлоте – ради понимания сердитыми приглашёнными, что «вечная» мерзлота – обманчивая стихия,  пренебрегать ею крайне опасно, а чтобы запрячь её в работу наличными техническими средствами, надо учитывать её свойства, различающиеся  в каждом месте её залегания… Были вопросы. Возражений не было. Вопрос финансирования необходимых полевых исследований мерзлоты отложили проработать дополнительно; система нормального хозяйствования складывалась, диктуя свои правила.

Всё  порушит, возвернёт к чрезвычайщине  уже начинаемая  Европой новая Мировая война. Работы на БАМ будут свёрнуты. Летом 1942-го рельсы и материалы дальневосточной Магистрали будут переброшены к Волге на постройку авральной левобережной ветки в тылу  блокированного Сталинграда – неоценимой опоры его несломленному стоянию…

После победного Мая 1945-го израненной, разорённой стране, остывающей от последних победных штурмов Будапешта и Вены, Кёнигсберга и Берлина, превозмогающей полуголодное послевоенное похмелье, была назначена эпохальная стройка заполярной железной дороги Салехард  на Оби – Игарка на Енисее, призванной надёжно дублировать «северный завоз» по морям Ледовитого океана. Проблема вечной мерзлоты за войной призабылась, многие мерзлотоведы и прежние академики войну не пережили, разъяснить-предостеречь стало почти некому, да мало кого и занимало. В итоге дорогу, начатую в 1947 году, строили аврально и в 1952 забросили, недостроенную, уже покорёженную мерзлотой, а кое где и проглоченную… Судя по фотографиям, и на БАМ 70-80-х годов мерзлотные проблемы не до конца исчерпаны.

«Чёрная, заполярная,//Где-то в ночной дали//Светится Русь радарная//Над головой Земли.//Над глухотой арктической//И над гульбой стиляг//Крутится тот космический,//Тот заводной ветряк.//Невидаль ты ушастая!//Гаечный нетопырь!//Громко тебе приятствую//Или твержу Псалтырь.//Пусть ты не сила крестная//И не исчадье зла.//Целая поднебесная//В лапы тебе легла.//Русь ты моя глобальная!//Знаю твою беду://Скрипкою величальною//Дьявола не отведу.//Бредится иль не бредится,//Только у той скирды//Чую Большой Медведицы//Огненные следы…//Сторож Млечного пояса!//Свято твоё копьё.//Стонет радарным полюсом//Бедное сердце моё…» (Тряпкин Николай Иванович, 1918-1999,  «крестьянский поэт», стихи 1978 года).

Похоже, пристальное внимание России к Арктике ХХI века советский опыт учитывает…

 

А совещание о Принципе симметрии, отложенное с 4 апреля на 10-е, всё же состоится – через месяц, точнее – через пять недель. За первую неделю с 5 по 11 апреля Дневником  отмечены 29 встреч, бесед, посещений; обозначены заочно 47 имён. И следующие четыре недели Дневник, полный текущими делами-встречами и мыслями Симметрию не обсуждает.

14 апреля В.И. приглашён на совещание у Комарова Владимира Леонтьевича, Президента АН, обсудить улучшение структуры Океанографического института, назревшее давно; здесь нежданно – приятная встреча, можно сказать, с молодостью. – «…Виделся с Книповичем, старым другом на первом курсе естеств.-математич., 1881. Тогда Обольянинов и он – кроме друзей по гимназии – Краснова и Ремезова. Ещё Столыпин, Шнитников – но это на 2-м. Медведев (А.К.), тогда на филологическом. Ушинский.» – Боже правый! П.А.Столыпин, в кого В.И. метнул столько полемических копий, вдруг помянут им среди давних друзей-приятелей, от политики рано отошедших… Стало быть, не упомянутый Серёжка Крыжановский, «правая рука премьера Столыпина», был знаком с П.А. смолоду! Из всей яркой плеяды университетских генеральских детей 80-х годов лишь эти двое ратовали  о сбережении Отечества (стр.418…), пока остальные «лучшие-передовые» (Братство в особенности), резвясь, расшатывали его устои. После 1917 иные из них терпением и трудами сполна отработают свои былые «шалости»; тот же  Книпович Николай Михайлович (1862-1939), зоолог. Участник социал-демократического движения, близкий знакомый В.И.Ленина и Н.К.Крупской, в 1894 был уволен из приват-доцентов Университета как неблагонадёжный. Перешёл в Зоологический музей АН. В 1911-30 профессор кафедры зоологии и общей биологии 1-го Ленинградского мединститута. Руководитель многих научно-промысловых экспедиций: Мурманской (1898-1901), Каспийских (1886, 1904, 1912-13, 1914-15), Балтийской (1902), Азово-Черноморской (1922-27), Всекаспийской (1931-32). В 1932 протестовал против затеи отвода Волги от Каспия в Закаспийские пустыни, был обвинён во вредительстве. Член-корр. АН (1927), почётный академик (1935). Глава отечественной школы ихтиологов. Скончается 23 февраля следующего, 1939.

А вечером того дня – ещё другая весточка невозвратимого былого. – «Вечером Оля Кауфман. Такая же мечущаяся, но с живой искрой. Семитский тип: и Соловейчики, и Кауфманы – богатые образованные евреи.» –  Дочь Любови Эммануиловны Кауфман (1879-1942?),  давнего сотрудника В.И. по Минералогическому музею и Радиевой экспедиции, Ольга Александровна Кауфман, режиссёр ленинградских театров, бывала увольняема за несогласия с администрацией. Её отец (?) Александр Аркадьевич Кауфман (1864-1919), близкий знакомый В.И., один из авторов аграрной программы КД партии, член Сельскохозяйственного учёного комитета (СХУК). Л.Э. и О.А. Кауфман, вероятно, погибли  в блокадном Ленинграде.

Соловейчик А.С. был деятельным членом Самарского комитета КД партии, в 1918-19 возглавил «Восточный отдел» партии в Сибири; Соловейчик М.А., историк, редактор «Исторической хрестоматии» по еврейской истории и культуре (1912). Какие-либо свидетельства близкого знакомства В.И. с  их  домами нам неизвестны.

17 апреля в Москву из Ленинграда приехал Иван Гревс; В.И. встретить друга не мог: делал доклад «Об особенностях, структуре и задачах Радиевого института», доклад отчётный-прощальный, тщательно подготовленный, удачный (не опубликован). Через два дня Академик подаст заявление о сложении обязанностей и полномочий директора РИАН; преемника он подготовил достойного – Хлопина Виталия Григорьевича, радиохимика (стр.175). Биогел В.И. будет возглавлять до своей кончины.

Ваню Гревса встретил, должно быть, Митя Шаховской и поселил у себя – в квартире В.И., кроме него, пребывали ещё четыре женщины – Н.Е., её племянница Катя Ильинская, Прасковья Кирилловна и осиротелая Зиночка Супрунова. Увиделись друзья на следующий день, Дневником  пропущенный.

Впервые Ваня навещал москвичей Вернадских два года назад, при их первых московских немощах, и очень кстати навещал. Воспрянув после долгих лет безработицы, он словно светился бодростью, мягко наделяя ею каждого собеседника. Вечером 26  января 1936 года В.И. сообщил Дневнику – «Эти дни лежали и Нат[аша], и я. У меня ничтожное повышение t (37,1-37,3), но  23-го была неприятность с сердцем.

Разговоры с Дм. (Шаховским) и Ив. Мих. (Гревсом) – основные. О бессмертии, о религии, о Боге. Много думаю об основных вопросах жизни. В общем получается стройно, но принять «откровение» не могу. Религиозные откровения – в частности христианские – кажутся мне ничтожными по сравнению с теми, что переживаются во время научной работы…» – Некоторые публикации Дневника вместо «стройно» дают прочтение  «странно». Это – кому как. Не странно  ли сравнение (неоднократное) Академиком двух душевных состояний, одно из коих ему не очень-то знакомо?.. Странны по тем годам и эти гостевания у него вечерние частые родни, разных знакомых  и сотрудников, аккуратно отмечаемые Дневником, порой с комментариями; к примеру,  13 января 1938 – «…Вечером Дм. Ив. (Шаховской), Наташа Ольд[енбург], Катя Ильинская, Аня Шах[овская], Паша (П.Е.Старицкий). Дм. Ив. читал стихи и проповедовал ноосферу. Разговор глубокий. Начали переписывать записки Ади.» – (Какие такие «стихи»? И что за иностранщина та «новосфера»? «Записки» размножают – с какой целью и чьи?.. – Неспроста Г.Ф. Гаузе осмотрительный не одобрял заседаний на квартире Академика.)

Тем зимним приездом Иван, светящийся бодростью, поставил В.И. на ноги.

В этот весенний приезд Иван, вконец обвялый от двухлетнего одиночества в людской толчее университетской, «ежовыми рукавицами» приглушенной, сам искал бодрого общения  дружеского… Нашёл приобвялыми и друзей. Митя, вечный Дон-Кихот, проповедуя декабризм, как высшее проявление русского  народного духа, зримых примет его грядущего торжества в большевицком двадцатилетии уже не указывал…

Владимир, опять хворающий, толковал про неоднородность пространства и времени и о Принципе симметрии – принципе равновесия, согласно ему диссимметрия (асимметричность) – лишь проявление симметрии другого уровня…

Ивана в большевицкое двадцатилетие временами обдавало паникой года 1918-го: «Так тяжело, как никогда даже не чаялось, что может быть так. Выхода не видно. Позор и ужас. Унижение и рабство.» – Выход, однако, всякий раз находился – переводы Р.Роллана или подённые, хотя бы «о сигах и ершах», наконец, взялся за биографию Тацита, историка имперского Рима, щедро приводя его высказывания, о чём сообщил друзьям:

«За последнее пятнадцатилетие множество граждан погибло: одни от горестных случайностей, другие жертвами жестокости государя. Все мы наперечёт – те, кто пережил не только других, но, так сказать, и самих себя, потеряв в середине жизни столько лет в бездействии и молчании.»

«Деспотизм напрасно надеется заглушить голос народа римского, поработить свободу сената и – самое важное – задавить сознание человеческого рода, уничтожить людскую совесть, силу независимой мыслящей личности: сила эта воскреснет, сознание это вновь оживёт». – Друзья слушали друг друга сочувственно, особо-то не вникая в постороннюю тему, общими у них оставались милые воспоминания; на издание такой Ивановой книги  никто не надеялся. (А книга увидела свет – после войны, после друзей – И.М.Гревс. Тацит. М.-Л., 1946; в столетие Октября её предлагал OZON.RU).

Иван пробыл в Москве меньше недели; прощались тепло, но как-то смутно – одну из причин их обвялости, новую по отношению к привычным напастям и внятно ими пока не осознанную,  обсудить никто не решился…

 

(Продолжение следует)

Борис Белоголовый 

 Ссылки на части 1,2,3.

https://archive.voskres.ru/literature/library/belogoloviy.htm

https://archive.voskres.ru/literature/library/belogoloviy1.htm

https://archive.voskres.ru/literature/library/belogoloviy2.htm

 Ссылки на части 4,5,6.

https://voskres.ru/literaturnaya-stranica/biblioteka-literaturnaya-stranica/po-doroge-k-noosfere-2/

https://voskres.ru/literaturnaya-stranica/biblioteka-literaturnaya-stranica/po-doroge-k-noosfere-3/

https://voskres.ru/literaturnaya-stranica/biblioteka-literaturnaya-stranica/po-doroge-k-noosfere-4/