Скорее всего, о творчестве художника, певца, музыканта, актера должны писать специалисты, а у меня таких образований нету, но вот куда деть желание высказать свои отношения к творческому человеку.
Увидел я решение большой комиссии о присвоении премии Союза писателей России «Имперская культура» за этот год художнику Ивану Ильичу Глазунову, и вспомнилось, как в восьмидесятые годы я попал на выставку картин известного Ильи Глазунова.
О ту пору об Илье Глазунове ходили разные слухи в народе, и больше всего они касались необычной стороны его творчества. А какой? Да догадаться было не трудно: перед народом вставали полотна, красноречивее всего рассказывающие о тысячелетнем отрезке крещения Руси. Держал Глазунов внимание людское у пронзенной супостатской стрелой православной иконы. Нельзя было не остановиться и подолгу не стоять перед Андреем Рублевым – мальчуганом совсем, не знающим, что же дальше делать, когда перед тобой поруганное православное поле.
Почему-то помню, как в Севастополе, а именно там открылась выставка глазуновских картин, длинная очередь в выставочный зал шепталась, ждала своего прохода в приоткрытую дверь и оглядывалась – как же по-другому? Нам с раннего детства утверждали, что Бога нет, и практически все большие и малые газеты почти в каждом своем номере держали рубрику «Воинствующий атеист». А тут такое свидание с православной Русью – ты вроде бы как восставал против атеизма. На самом деле, душа все равно была там, где хозяйничали и не отпускали бабушкины слова, сказанные и повторяемые с раннего возраста: «Ты посмотри, как Господь тебе улыбается, как Он радуется тебе».
Было заметно тогда, что люди, вошедшие в выставочный зал, не спешили выйти, хотя знали, что там, на улице, под палящим летним севастопольском солнцем стоит длиннющая очередь. Люди не спешили оторваться от своих воспоминаний, что Господь тебе улыбается.
И вот появляется на просторах художественной российской культуры Иван Глазунов, родившейся в семье Ильи Глазунова. Мать его – Нина Александровна Виноградова-Бенуа – не просто так носила второе имя своей двойной фамилии. Каким же делом должен был заниматься их сын с самым русским именем Иван?
В одном из своих интервью Иван Ильич сказал:
– Я часто слышу о себе: «Он продолжает дело отца». Но про художника невозможно так сказать, ведь у нас не наследственная фабрика, где сыновья по наработанной схеме продолжают начатое их предками дело. Честно говоря, у меня просто не было другого пути: родители фактически, не спрашивая, отвели в художественную школу, дали импульс, но дальше уже начинается свой путь, без оглядки на отца, иначе можно просто стать плагиатором. При всем родстве с отцом ты все равно всегда остаешься с холстом один на один.
Что же таил чистый холст перед Иваном?
Холст ждал от художника Россию. Настоящую. Неприкрашенную. Реальную. Сильную и глубокую. Ждал и дождался, потому Иван Ильич Глазунов становится академиком, профессором, народным и заслуженным художником Российской Федерации, действительным членом Российской Академии художеств, ректором Российской академии живописи, ваяния и зодчества имени Ильи Сергеевича Глазунова.
Иван Глазунов продолжил творческую династию своей семьи, однако его картины мало чем схожи с картинами отца. Культурная и историческая Россия, ее природа, ее люди, ее архитектура – это и есть творчество художника. Он постоянно путешествует по стране, посещая ее самые отдаленные места. В своих работах Глазунову удается в полной мере передать ощущения и настроения увиденного в поездках. Прекрасно разбираясь в материальной культуре Глазунов показывает на своих полотнах потрясающие исторические реконструкции. Удивительный цикл картин с портретами женщин в национальных костюмах разных областей России получил международное признание.
Виктория Уколова, доктор исторических наук, профессор пишет: «Есть художники, которым дано глубоко прочувствовать и выразить душу своего народа. Иван Глазунов – очень русский художник. Его творчество поражает тем, что кажется почти утраченным в современном искусстве, – искренностью и трепетным отношением к жизни».
Иван Ильич как-то рассказывал, что «вдруг возникли вопросы: кто я, что я, и почему я живу так? И тогда на меня обрушилась целая лавина знаний, которые нужны для первого шага в церковь. И это потрясающее чувство новоначальных – тебе помогает Сам Господь! Думаю, моя работа над росписями храмов и икон стала прямым следствием этого шага.
Не буду вдаваться в рассуждения о том, чтó вера совершает в душе каждого, но невооруженным глазом видно, что, помимо духовного преображения, вера еще и вызывает в человеке размышления о том, кто он, где живет, откуда он произошел. Известный советский художник Игорь Грабарь, например, писал, что самое зримое отображение вкусов, нравов и вообще жизни общества – архитектура. По зданиям, которые строятся сейчас, можно судить о том, какую среду мы создаем вокруг и оставляем после себя… А вера – это единственное, что связывает нас с нашей историей. И когда человек поворачивается к Церкви, окружающая среда, его отношение к жизни, к людям – ко всему – кардинально меняется.
Очень дорога и важна для меня работа над росписями в храме Малое Вознесение на Большой Никитской улице в Москве. Недавно протоиерей Артемий Владимиров сказал мне: «Я зашел в храм, и мне захотелось спросить: а как настолько хорошо сохранились фрески?» Для меня это наивысшая похвала, как раз то, чего я добивался – чтобы в храме как будто и вправду сохранилась старина. Ведь раньше такую работу выполняло одновременно несколько человек, артель, где у каждого был даже не свой фрагмент, а своя отдельная задача: одни писали лики, другие золотили, третьи делали орнаменты и надписи. Поэтому авторство нам чаще всего неизвестно, ведь в такой работе главное – результат.
И при том нет ни одного одинакового храма, каждый неповторим! Получается, что создатели находились на пике творческих сил – и в то же время все так смиренно, безымянно… Здесь же я начинал все один, и для меня это была очень интересная задача».
Смиренность… Необыкновенная сила русского человека, творческого особенно. Иван Глазунов, принявший смиренность как данность, и нас учит этому своими работами: не послушными быть, а именно смиренными сердцем своим, разумом, сохраняя при этом имперскую силу и преданность Земле своей. Потому совсем не удивительно новое звание художника – лауреат «Имперской культуры». Оно ему к лицу.