По Дзержинску (Торецку). Пока коротко. В городе идут бои. По словам мирных, которых вывели, в городе остается около 1000 гражданских. Сидят по подвалам, – практически в каждом втором подвале люди. По два-три, пять человек. Практически все похоронили своих родственников в огородах. Военные выводят эпизодически. Есть дорожка – на тоненького. Если у кого-то там остались родственники, пишите в бот.
***
Сунь Цзы в своём вневременном труде «Искусство войны» писал примерно так: Война не должна быть, как стучать камнем о камень. Тогда проигрывают все. Вначале надо превратить камень противника в хрупкое яйцо, а потом с размаху бить. Заранее истощить его, убрать мотивацию. Что, в принципе, войска РФ сейчас и пытаются делать, обходя город.
***
Люди, милые люди, завалили просьбами по родственникам в Дзержинске. Разделить беду на двоих, это уже много. Обещаем одно – будем стараться по каждому человеку. Где-то указаны адреса, там тактические вопросы – как вывести, но больше тех, с кем много месяцев нет связи и родные не знают, где их мамочка или брат. Что сделаем прямо сейчас. В Горловке три ПВРа для мирных с Дзержинска. Периодически кого-то выводят. Не часто. Переговорим с администрацией и подготовим плакаты с фотографиями и последним местом пребывания. Может, те, кто вышел, что-то будут знать. Может, где-то кого-то видел. Будем расспрашивать.
По обстановке. Везде очень тяжело, но опаснее всего в центре; Кулацкий хутор; район рынка, автовокзала и обе стороны улицы Маяковского. Там с одной стороны высотки, с другой частный сектор, летит туда и туда. Север города, – скажем так, мягко, – «серая зона». Группы ВСУ проходят со стороны Щербиновки и Петровики. В чем сложности поиска? В том, что мирные могут сидеть в соседних подвалах и не знать друг о друге. Раньше везде писали слово «Люди», для облегчения поиска, но не в этом случае. Попробовали написать на одной многоэтажке, ВСУшники тут же забросали подвал гранатами. Поэтому все прячутся. Общего места, куда все ходят – нет. Если в Авдеевке это были, скажем, скважины, то здесь только дождевая вода. Улицы и днём и ночью мертвенно пусты. Дроны не то, что постоянно – они там владычествуют: и днем, и ночью. Военные прячутся точно так же. Их просто можно не встретить. Или увидишь, как они пробегают, крикнешь, но они не остановятся. Как бойцы говорят – «пока бегу – живу». Это повезёт, если они окажутся рядом в подвале. Поэтому искать людей в Дзержинске очень сложно. Но, приложим все усилия.
Война всегда раскидывает семьи. Главное, искать своих родных, и не сдаваться. Знаем одну женщину с Томска. Писали уже о ней. Во вторую Чеченскую она искала по Чечне своего пропавшего без вести сына. Два года искала, стала легендой, и у боевиков и в штабах РФ. Тысячу раз пересекала линию фронта. В результате своего не нашла, а нашла около 400 чужих сыновей, живых и тела: похоронить. Своего нашла в самом конце. Это о чем? Надо искать. Хотя иногда, лучше бы не находили. Знаем примеры по той же второй Чеченской, когда мамы разыскивали сыновей, а те, будучи в плену, на видеозаписи отрекались от них, говоря: «Нет у меня больше матери, есть только Аллах, Всевышний и Всемогущий», – на фоне зелёного знамени ислама. Таких солдат вначале заставляли убить своих, с кем сидели в яме, но которые не предали Веру и Родину. А потом они играли роль приманки – выбегали окровавленные к колонне и кричали: «Я – здесь, я – свой, я – сбежал из плена! Сюда, ко мне, здесь ещё пятеро наших!» – И те, кто спешил ему на помощь, попадали в засаду, а он потом ходил и добивал раненых. Иногда таких ловили, а кто-то ушёл через Грузию и Турцию, и уже давно живёт в Европе под другим именем, и иногда, ночью, с другой симки, набирает номер своих домашних, долго молчит и кладет трубку. Призраки прошлого.
Сейчас иная война и речь о мирных. Сейчас не походишь за линию фронта на том основании, что ты – МАТЬ. Злая война, жестокая. Надо ей противостоять. Ненависти. По поводу родственников нам пишут и из Украины и из других стан. Правды разные – беда одна. Бог даст, кого-нибудь найдём.
* БЧ 3