Член Рязанского регионального отделения Союза писателей России, почётный гражданин города Сасово Владимир Хомяков вновь, уже в четвёртый раз, принял участие в Международных научных чтениях, посвящённых памяти выдающегося философа, основоположника теории русского космизма, педагога, «идеального библиотекаря» Румянцевского музея Москвы, нашего земляка Николая Фёдоровича Фёдорова (1829–1903).
Пленарное заседание XXI чтений, приуроченных к 195-летию автора философии «Общего дела», состоялось в Муниципальном культурном центре. Открыла заседание глава Сасовского муниципального округа Евгения Рубцова. Она отметила «важность сохранения памяти об этом удивительном человеке и обустройства мест, связанных с его жизнью и творчеством». Наталья Гришина, председатель Общественной палаты Рязанской области, директор Рязанской научной областной библиотеки им. Горького, рассказала «о вкладе учреждений культуры в изучение творческой мысли Николая Фёдорова».Владимир Хомяков представил в своём обзоре «Вселенская лира» произведения русской поэзии, где отражён образ Николая Фёдорова и его родины – села Ключи, находящегося на территории Сасовского округа. Это выступление получило добрые отклики участников чтений.
Необходимо отметить, что стартовали они в Москве, в Российской государственной библиотеке и Институте мировой литературы. Затем чтения продолжились уже на рязанской земле: в областной универсальной научной библиотеке имени М. Горького, центральной городской библиотеке и государственном университете, которые носят имя С.А. Есенина. После проведения пленарного заседания и творческих встреч в Сасове участники чтений побывали в местных сёлах Ключи и Вялсы, а после выехали в город Шацк и село Белоречье(Сараевского района), также связанными с жизнью Н.Ф. Фёдорова.
В ХХIмеждународных Фёдоровских научных чтениях приняли участие лётчик-космонавт РФ, Герой России Сергей Авдеев, доктор философских наук, заведующая отделом новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья Анастасия Гачева, писатель, вице-президент Русского ПЕН-центра Борис Евсеев, искусствовед Валерий Борисов, директор центральной библиотеки города Сасово Лариса Бабанова и многие другие видные представители науки, образования и литературы.
Предлагаем вниманию наших читателей текст выступления Владимира Хомякова.
«ВСЕЛЕНСКАЯ ЛИРА»
* * *
Шёл Господь пытать людей в любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом в дуброве
Жамкал дёснами зачерствелую пышку.
Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: «Вишь, какой убогой, –
Знать, от голода качается, болезный».
Подошёл Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй… маленько крепче будешь».
Это стихотворение было написано юным Сергеем Есениным в 1914 году и вошло в первую книгу поэта «Радуница» (1916). И пусть оно, как и некоторые из представленных в этом обзоре произведений, не имеет прямого посвящения Николаю Фёдорову, но образ бессребренника, образ человека, отдающего последнее более страждущему, с удивительной точностью говорит о душевных качествах русских людей. Таковым, по воспоминаниям современников, был и Николай Фёдорович.
Образ светлого старца, столь традиционный для отечественной словесности, передал Николай Рубцов в своей последней прижизненной книге «Сосен шум» (1970). Лирический герой написанного ещё во второй половине 60-х годов прошлого столетия стихотворения «Старик» поразительно напоминает известный нам образ Николая Фёдорова:
Идёт старик в простой одежде.
Один идёт издалека.
Не греет солнышко, как прежде.
Шумит осенняя река.
Кружились птицы и кричали
Во мраке тучи грозовой,
И было всё полно печали
Над этой старой головой.
Глядел он ласково и долго
На всех, кто встретится ему,
Глядел на птиц, глядел на ёлку…
Наверно, трудно одному.
Когда, поёживаясь зябко,
Поест немного и поспит,
Ему какая-нибудь бабка
Поднять котомку пособит.
Глядит глазами голубыми
Несёт котомку на горбу,
Словами тихими, скупыми
Благодарит свою судьбу.
Не помнит он, что было прежде,
И не боится чёрных туч,
Идёт себе в простой одежде
С душою светлою, как луч!
В 1980 году в столичном сборнике «День поэзии» появилось стихотворение Владимира Лазарева «Библиотекарь Румянцевского музея», уже посвящённое непосредственно «московскому Сократу»:
Библиотекарь, седой старик
В одежде ветхой, согбен и строг,
В сознанье века опять возник.
Глаза сияют, и светел лик,
И жест спокоен, и лик высок.
В уездном круге людских уродств
Учил детей, источая свет,
Ходил как дервиш и был неброск.
Одоев, Углич и Богородск
Молились долго ему вослед.
Философ русский, седой старик,
Глаза раскрывши в ночной тиши,
Глядел сквозь отсвет старинных книг
На этот млечный прозрачный миг,
В бессмертье веря живой души.
О, этот Фёдоров! Он идёт,
Легко одет, сквозь поток ветров,
Святая правда в душе поёт,
И плачет камень, и тает лёд,
Его каморка во тьме дворов.
А мы, принявшие этот мир,
Могли б, в естественной простоте,
Вкушая миф, в глубине квартир,
Продать единственный вицмундир,
Чтоб деньги те отдать сироте?
Его каморка во тьме дворов,
И долго, долго мерцает свет.
И ночь. И снежный блестит покров.
Душа летит в глубину миров –
И боль избыть, и найти ответ…
Творчески близок образу Николая Фёдорова «бредущий в светлой мгле старик» из стихотворения рязанского поэта Сергея Агальцова «Видение в пути». Эти строки были написаны на рубеже веков и опубликованы в книге «Думы на родине» (2008):
Какая ночь! Простор и воля,
И под луною ровный путь.
Брёл по нему я в чистом поле,
Не в силах в эту ночь заснуть.
Как было тихо, лунно, пусто
И на земле, и в небесах!
В моей душе мешались чувства,
Я замедлял невольно шаг.
И, осиян луною бледной,
Передо мною вдруг возник
Седой, как лунь, в одежде бедной
Бредущий в светлой мгле старик.
Сжимал он посох узкой дланью,
Сиял над головою нимб.
И я, дивясь тому сиянью,
Склонился тихо перед ним.
– Спаси мятущуюся душу…
Я одинок… Мне жить нет сил… –
Он все мольбы мои дослушал
И, уходя, перекрестил.
Тема родства, пронизывающая всё творчество жизни Николая Фёдорова, нашла отклик в написанной ещё в начале 80-х годов минувшего столетия поэме рязанского автора Валерия Авдеева «Родня» и вошедшей в его одноимённую книгу (1988). Давайте перечитаем заключительные строки этого произведения:
Утешенья на родине ищут.
Вот и я
В дорогие места
Прикатил
И пошёл на кладбище –
На кладбище пошёл неспроста:
Здесь в углу,
Под берёзовой сенью,
На кресте ещё надпись видна –
Без каких-нибудь пояснений –
Только слово одно:
«РОДНЯ».
Я приник к деревянной оградке,
Я на холмик рассыпал цветы…
– В мире было бы всё в порядке,
Если б был он, Родня,
Как ты.
Верен я твоему завету:
«Все мы люди одни –
Родня»,
Но, случалось,
Сживали со свету
И выкручивали меня.
Но огулом всех не ругаю,
Воздаю и хвалу, и честь:
Есть она,
Родня дорогая!
Непременно на свете есть!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
К одному путеводному свету
Буду рваться
До смертного дня –
Знаю,
Каждый уверует
В это:
Все мы люди одни –
Родня!
Тем, кто бывал в местах, где находилась родовая усадьба предков Николая Фёдорова князей Гагариных, наверняка запомнился старый дуб. Он, поражённый огнём, высился на поляне, и в шелесте его листвы словно бы слышались строки рязанского поэта Александра Архипова. Его стихотворение «Дуб» вошло в изданную в 1968 году книгу «Два сердца»:
Над землёю ржаной, ромашковой,
Грозы гневные поборов,
Русский дуб распахнул размашисто
Смятых туч ледяной покров.
Я лишь только о нём подумаю,
Приливает к лицу заря.
Бунтари и борцы Поддубные
Носят имя его не зря.
То не звёзды над нивой жёлтою,
Закружились в ночной тиши –
Это он молодые жёлуди
Сыплет нам ото всей души.
На ветру, закипев отвагою,
Коренасты, свежи, крепки,
Всюду дружно шумят ватагами
Озорные его дубки.
Жжёный молнией, да не выжженный,
Русский дуб – богатырь степной –
Узловатыми корневищами
Держит бережно шар земной!
Моё первое обращение к так именуемой «фёдоровской» теме состоялось ещё в 1982 году, когда ни о жизни «изумительного философа», ни о его учении я никакого понятия не имел. Стихотворение «Спокойна летняя погода…» увидело свет в моей первой книге «Светополоса» (1987):
Спокойна летняя погода
и нелюдим полночный час.
Молчит усталая природа
и что-то думает о нас.
И эти думы так высоко
восходят в небо без следа,
что нам ни окликом, ни оком
их не настигнуть никогда.
И только лишь порою в сердце
их ощутишь, как свет в листве,
живя с природою в соседстве
и с целой вечностью в родстве.
Невольным продолжением этого стихотворения стало произведение, написанное спустя четверть века:
Засмотреться на Господа Бога…
И увидеть, что Небо глубоко.
О своём прошептать, о сердечном…
И заслушаться звоном предвечным.
Там, над пропастью тёмного мира,
раздаётся вселенская лира,
думы реют,
мерцают державы,
пламенеют всевещие травы…
Эти стихи вошли в изданный в 2008 году мой авторский сборник «Владыка». Сюда же включено и стихотворение «На родине Николая Фёдорова». Слово «ключи» является для меня символом новых открытий, если так можно выразиться, новых отворений, новых путей-дорог от мысли к мысли, от сердца к сердцу, от пророка к пророку:
Ключи отворили дорогу
в земное, в небесное, к Богу,
к волнению Отчего Слова,
к стяжанию Духа Святого.
А в сердце – легка и незрима –
улыбка отца Серафима,
улыбка добра и привета
пророка Фаворского Света.
Ключи – родовитый источник
прозрений высоких и точных,
не знавшего дна и предела
воззрения Общего Дела.
Не верьте в погибель, не верьте!
Не будет всесилия смерти –
и в чудном сиянье окрестном
исчезнем, истлеем, воскреснем.
Овеемся мыслью одною:
«Всё будет, всё станет родное»
…И вновь от пророка к пророку
Ключи отворили дорогу.
Владимир ХОМЯКОВ,
город Сасово, участник ХХIМеждународных научных чтений,
посвящённых Н.Ф. Фёдорову.