Профессор САФУ Марина Юрьевна Елепова приняла участие в важнейшем традиционном форуме, проводимом Межрегиональным Ломоносовским Фондом и руководством Архангельской области, при активном участии Российской академии наук — 52 Ломоносовских чтениях. Научный форум был посвящен 300-летию Российской академии наук и проходил под девизом «Служить Отечеству вспомоществованием в науках».
На торжественном заседании в драматическом театре Архангельска выступили почетные гости — В.В. Рожнов, академик РАН, российский учёный-териолог, специалист в области экологии животных, директор Института проблем экологии и эволюции имени А. Н. Северцова РАН, редактор Красной книги России,он открыл секреты современного подхода к изучению Крайнего Севера. Ведущий российский геофизик Ю.А. Виноградов рассказал о новейшем направлении – криосейсмологии.
Затем со «Словом о Ломоносове» выступила М.Ю. Елепова. Доклад вызвал большой общественный резонанс. По просьбе Екатерины Владимировны Прокопьевой, председателя Архангельского областного собрания депутатов, доклад будет представлен в администрацию Архангельской области, а мы предлагаем его нашим читателям.
***
Мы все собрались здесь сегодня, чтобы почтить священную память нашего великого земляка Михаила Ломоносова. Некогда в 19 веке известный русский ученый-историк Михаил Погодин так описал душевное состояние профессуры Московского университета, собравшейся по такому же поводу в стенах ломоносовского детища – Московского университета: «Есть ещё живая, родственная связь между Ломоносовым и университетом – настоящее русское слово, которое он установил, которое возделать и взрастить досталось после него Московскому университету. Мы все знаем наизусть жизнь Ломоносова, но есть какое-то особенное удовольствие припомнить ее всем вместе, здесь, в стенах Московского университета, на светлом празднике науки, перед лицом достойнейших ее представителей и почитателей, – есть какое-то особенное удовольствие повторить в мыслях последовательно все степени восхождения великого мужа от силы в силу, принять участие биением своего сердца во всех ее превратностях, и в заключение единодушно и единогласно принести усердную, искреннюю, глубокую дань хвалы и благодарности ему, общему нашему отцу и первоначальнику.» Эти слова как будто сказаны о нас.
И действительно, о Ломоносове можно говорить бесконечно, ибо он уникален. Его просто не с кем сравнить во всем мире. Где, в какой стране был ученый, который бы явился великим поэтом, создателем отечественной системы стихосложения, академической грамматики русского языка и в то же время, например, был бы станкостроителем, а еще основоположником демографии, минералогии, журналистики, физической химии, геофизики и многих других наук, да, кроме того, предстал бы как организатор науки, создатель университета, поэт и историк, приборостроитель и инженер и т.д. и т.д. Ломоносов умел смотреть в перспективу веков, и многие его предсказания уже сбылись, а иные ждут своей очереди. Он первый остро поставил проблему роста народонаселения России, что актуально в наше время как никогда. Это был человек великого государственного ума.
Свойством русских ученых, как отмечают наши философы, всегда была и устремленность к высшим духовным смыслам. И в этой связи к числу разрабатываемых им научных направлений, можно отнести, как это не покажется удивительным, еще и богословие. Ломоносов – первый русский естественнонаучный апологет, блестящий знаток Священного Писания, патристики, богослужебных книг и святоотеческих творений.
В советское время издали полное собрание сочинений Ломоносова в 11 монументальных томах, за что издателям низкий поклон. А что в этих томах? Труды по физике, химии, приборостроению, астрономии, металлургии, горному делу, минералогии, истории, географии, общ.-экономическим вопросам, филологии, а также литературные произведения его самого и служебные документы. Скажите, есть ли на свете такой человек, который мог бы один профессионально осмыслить эти 11 томов? Ну нет таких людей, которые были бы естествоиспытателями и при этом филологами, а кроме того, изобретателями и астрономами, да еще и организаторами науки, создателями университетов, а также поэтами и художниками (вспомним грандиозную смальтовую Полтавскую баталию). А он был первоначинатель еще и таких наук ХХ – ХХI веков, например, как электрофизиология растений, педиатрия, неонатология, демография. Как Пушкин говорил о Ломоносове: «Соединяя необыкновенную силу воли с необыкновенною силою понятия, Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстию сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, ибо он все испытал и все проник».
Известный общественный деятель и публицист ХIХ века Иван Аксаков подчеркивает «русскость» ученого: «Ломоносов, являясь европейским учёным, никогда не переставал быть русским; он был им до мозгу костей, и напротив потому только и занял он такое видное место среди европейских учёных, то есть место самостоятельного деятеля в науке, что был как непосредственно, так и сознательно, вполне русским, что верил неколебимо и безгранично в права русской народности…»
Наш выдающийся естествоиспытатель и мыслитель В.И. Вернадский пишет: «Гений Ломоносова наиболее резко проявился… в области научных идей и научной методики». Эта всеохватность, этот универсализм – именно в природе русской национальности, и шире – свойство славянской стихии. Запад стремится к атомизации в общественных и семейных отношениях, к всё более узкой специализации в сфере научной. В России же всегда жаждали цельности в многообразии, искали «цельнознания», единства при нашей – вспомним слово Достоевского – «всемирной отзывчивости». И в этом смысле гений Ломоносова – чисто русский, выражающий в себе нашу национальную природу, всё постигающий в полёте не скованного никакими условностями свободного духа. Внутренняя свобода и открывала необъятные возможности для ее осуществления в самых разных сферах научного знания.
Таковы же, например, и последователи Ломоносова, наши знаменитые русские ученые. Дмитрий Иванович Менделеев, как и Ломоносов, химик, создатель знаменитой периодической таблицы химических элементов, занимался отнюдь не только химией, но был физиком, метрологом, технологом, геологом, метеорологом, нефтяником, педагогом, воздухоплавателем (создал управляемый аэростат), изучал состояние российской промышленности, государственную таможенную политику, социально-экономическое состояние России, политэкономию, составлял живописные коллекции картин, страстно любил и знал скульптуру, был действительным членом Академии художеств
Ломоносов создал университет, а Николай Иванович Лобачевский, первооткрыватель неевклидовой геометрии, когда стал ректором Казанского университета, привел его в блестящее состояние. Занимался алгеброй, физикой, астрономией, механикой, был знатоком архитектуры, писал труды по проблемам образования, теории воспитания, педагогике, о преподавании русского языка и литературы в школе, во многом предвосхитил идеи Ушинского.
С.И. Вавилов видит «русскость» Ломоносова ещё и в сочетании масштабности мысли с жизненной практикой, в оригинальной простоте научных решений: «История русской науки показывает, что её гениям свойственна особая широта задач и результатов, связанная, однако, с удивительной почвенностью и реальностью и вместе с тем с простотой подхода к решениям. Эти черты, этот стиль работы, которые мы встречаем у Менделеева и у Павлова, особо выразительны у Ломоносова».
Вот несколько примеров практического применения теоретических знаний. В 1755 году по инициативе Ломоносова Академия наук выдвинула интересную конкурсную тему по физике: учёные должны были «сыскать подлинную електрической силы причину и составить точную её теорию». Тема была поддержана, в Академии начались исследования электрических сил. По результатам исследований Ломоносов дал объяснение атмосферному электричеству и сразу нашел открытию реальное применение — предложил громоотвод и предсказал, что опыты с электричеством «великую надежду к благополучию человеческому показуют». Время подтвердило значимость и актуальность для науки изучения и использования электромагнитного поля: была изобретена радиосвязь, телевидение, в настоящее время каждый из нас пользуется сотовым телефоном.
Еще один пример. Особый оптический инструмент, изобретенный учёным, – «ночезрительная труба» вообще считался его ошибкой и был реабилитирован лишь через двести лет С.И. Вавиловым, а приборы ночного видения получили широкое распространение в годы Великой Отечественной войны. Без них не представишь, конечно, ведение военных действий в ХХI веке.
В.И. Вернадский в статье «Памяти М.В. Ломоносова» (1911) подчёркивает удивительную актуальность идей первого русского академика: «Из его работ, написанных по латыни или стильным русским языком древнего мастера, перед нами открываются поразительные прозрения науки нашего времени. Как это ни странно, это так. Ряд идей М.В. Ломоносова ближе, яснее и понятнее в начале ХХ века, чем они были в середине века прошлого». Вернадский же размышляет о непонятости Ломоносова в его великих проникновениях в таинства природы: «Ещё резче сказалась сила его гения по отношению к двум областям знания, сложившимся на наших глазах, – геофизике и физической химии. Как геофизик Ломоносов не оценён до сих пор. Его значение в физической химии было понято лишь в конце ХIХ века, ибо в это время только была создана эта наука». Добавим: ещё ближе и понятнее прозрения ученого в ХХI веке на фоне новейших открытий науки и техники. Можно предполагать, что научное наследие Ломоносова подтвердит свою значимость и актуальность в эпоху стремительного инновационного развития и технологических революций!
. Настоящие русские ученые – государственники, их мало волнует личная слава и благосостояние. Как совершенно справедливо заметил Н.Г. Чернышевский, Ломоносов «страстно любил науку, но думал и заботился исключительно о том, что нужно было для блага его родины. Он хотел служить не чистой науке, а только Отечеству». Недавно читала книгу о Ньютоне, о том самом «быстром разумом Невтоне», о котором Ломоносов упоминает в одной из од. И была удивлена: какое честолюбие, тщеславие, при всем уважении к его научным заслугам. А вот читаешь и думаешь о Ломоносове – никогда он не искал личной славы, не имел ни грана мелкого тщеславия, никаких честолюбивых мечтаний – а всего себя на алтарь служения родине положил. Только во всем и всегда – служение России и ее славе!
А если Вы почитаете два тома его служебных бумаг, то поймете, почему так рано умер этот могучий богатырь. Что такое 53 года – не начало ли расцвета для человека науки? Напряженнейшая борьба за честь русской науки, за ее свободное развитие, окружен интриганами, злейшими врагами- академическими немцами, борьба длится годами, десятилетиями, этот пламенный борец никогда не отступает, много чего добивается, но какой ценой? Никогда Ломоносов не искал личного спокойствия, какой-то корысти, почета, но жертвовал всем во имя процветания России и развития отечественной науки.
О том, что государственная польза дороже Ломоносову и его положения а Академии, и денег, и научной карьеры свидетельствует его борьба за русскую науку с тем же, например, Г.Н.Тепловым, который при К. Разумовском был фактически президентом Академии и сосредоточил в своих руках большую власть. Сам не будучи коварным, доверчивый от природы, он и в других долго не подозревал коварства. Так, он далеко не сразу понял предательскую позицию Теплова. А что пишет ему Ломоносов – своему всесильному начальнику, от которого зависело весьма многое, как он прямо и открыто его обличает и обвиняет во всех нестроениях в Академии: «Некогда, отговариваясь учинить прибавку жалованья профессору Штрубу, писали вы к нему: L’Academie sans academiciens, la Chancellerie sans membres, l’Universite sans etudians, les regles sans autorite, et au reste une confusion jusque a present sans remede. [Академия без академиков, Канцелярия без членов, Университет без студентов, правила без власти и в итоге беспорядок, доселе безысходный]. Кто в том виноват, кроме вас и вашего непостоянства? Сколько раз вы были друг и недруг Шумахеру, Тауберту, Миллеру и, что удивительно, мне? В том больше вы следовали стремлению своей страсти, нежели общей академической пользе, и чрез таковые повседневные перемены колебали, как трость, все академическое здание. Тот сегодни в чести и в милости, завтре в позоре и упадке. Тот, кто выслан с бесчестием, с честию назад призван. <…> Все сие производили вы по большей части под именем охранения президентской чести, которая, однако, не в том состоит, чтобы делать вышепомянутые перевороты, но чтобы производить дело Божие и Государево постоянно и непревратно, приносить обществу беспрепятственную истинную пользу и содержать порученное правление в непоколебимом состо[я]нии, и в неразвратном и беспрерывном течении».
Правдивая характеристика разрушительной деятельности Теплова вполне могла обернуться для Ломоносова крушением всех его научных планов, а возможно, и изгнанием из Академии. Но он не дрожал за свою карьеру: интересы науки и польза России были для него превыше собственной безопасности и внешних успехов. Он безоглядно полагал душу за отечественную науку, жертвовал своим здоровьем, силами душевными и телесными, своим спокойствием и временем ради славы России. Не взирая на чины и звания, он говорил правду в лицо и Теплову, и Миллеру, и Шумахеру, и Тауберту, и всем противникам российского просвещения. Вспомним слова учёного: «Что ответствовать? Разве то, что я боялся руки сильных? Но я живота своего не жалеть в случае клятвою пред Богом обещался».
Ломоносов неустанно радеет и об исторической памяти. Так, он неоднократно обращается в Канцелярию Академии наук с требованием собрать и воссоздать заново с помощью различных приёмов живописного искусства портреты великих правителей России. Также предлагает записывать надгробные эпитафии в храмах и собирать прочие сведения о князьях и царях. Развивая эти идеи, Ломоносов мечтает о том, чтобы мозаичные немеркнущие, дивно блистающие и переливающиеся на солнце или мерцающие при свете церковных свечей портреты прославленных русских князей и царей, великих полководцев и исторических деятелей, картины из отечественной истории украшали государственные здания и храмы. В 1758 году он выступает с инициативой поместить на стенах Петропавловского собора красочные мозаичные панно, изображающие основные деяния Петра Великого. Так появилось знаменитое смальтовое полотно Ломоносова «Полтавская баталия». Ломоносов решил строить завод по производству цветного стекла.
И в этом государственном деянии проявляется еще эта ипостась именно русского ученого, о которой было упомянуто выше: беспримерная многосторонность, изобилие разнообразных дарований, их, так сказать, избыточность. Среди многих и многих талантов Ломоносова был и художественный дар. Ученый профессионально занимался рисованием ещё в Марбурге. Тонкое чувство цвета, линии, формы ощутимо и в его поэзии. Но поскольку в Ломоносове органично соединялись свойства исследователя, творца-художника и государственного мужа, то его любовь к прекрасному, к искусству-художеству проявилась в том числе и в неутомимой инженерно-производственной деятельности по обустройству фабрики цветного стекла в Усть-Рудице, пожалованной ему императрицей Елизаветой Петровной.
Создавая фабрику, преследовал ли Ломоносова личные цели? Нет! Только государственные. Вдохновляемый всегда стремлением к пользе отечества, он ставит цель избавить Россию от многомиллионных трат на покупку европейских изделий из цветного стекла. Художественные же изделия фабрики из новоизобретённой Ломоносовым смальты предназначались для украшения публичных зданий, для грандиозных общественно-государственных проектов, утверждающих историческую славу и имперскую мощь новой России. Сотворение мозаики из смальты было забыто на Руси на многие века вплоть до открытий Ломоносова.
Елизавета Петровна ценила Ломоносова очень высоко и явно благоволила ему. Однако её пожалования ему были связаны в основном с производственной деятельностью учёного. Это были значительные ссуды на создание памятника Петру Великому, украшение Петропавловского собора, но они и уходили строго по назначению, притом Ломоносов нередко терпел убытки и ущерб, ожидая решений Сената. На устройство фабрики императрица пожертвовала 4000 рублей, были даны также беспроцентные ссуды на 9000 рублей, но все деньги ушли без остатка на развитие производства, Ломоносов так и не получил никаких барышей и выгод.
Ломоносов не селится здесь счастливым помещиком, а строит стеклоделательный завод, где делает свою знаменитую мозаику не для личного обогащения, а для славы России, а также сооружает плотину, мельницу, лесопилку и «самопишущую» метеорологическую обсерваторию. По ломоносовскому плану были построены фабричные здания, тщательно продуман весь технологический цикл, учёный изобрёл ещё и ряд механизмов, станков, «особливых инструментов», необходимых для работы завода, как он иногда называл свое усть-рудицкое детище. За короткий срок, сделав более 4000 химических опытов, Ломоносов изобрёл новую сверкающую смальту, имеющую бесчисленное количество цветовых оттенков, на что в Европе в своё время ушли столетия, отработал способы её обработки, кроме того, подготовил искусных мастеров-мозаистов и сам делал изумительные мозаики, включая знаменитое монументальное изображение из смальты «Полтавская баталия», портрет святого благоверного князя Александра Невского.
В итоге завод принёс ученому при жизни великие труды и большие долги. Он платил собственные деньги на содержание рабочих, оборудование завода, немалые средства были нужны на проведение бесчисленных опытов по созданию смальты разных цветов и оттенков и т.д.
Единственное, что Ломоносов приобрёл на склоне лет действительно для себя и своей семьи, – это дом в Петербурге, однако и тут флигель был отведён под химическую лабораторию и оптическую мастерскую, в небольшом дворе находилась мозаичная мастерская, в саду была построена обсерватория: и тут не обошлось без интересов науки и производства.
Дар внутренней свободы, бескорыстие, бесконечный простор мысли и в то же время неотделимость теории от практики, государственный ум, могучая воля и масштабность замыслов под стать громадности российской империи, невероятное богатство дарований – все это свойства нашего русского ученого Ломоносова. Грандиозные контуры его деяний и прозрений в полной мере откроются в будущем. Солнце Ломоносова на восходе!
Профессор САФУ Марина Юрьевна Елепова