Бытие и творчество

Новый альбом художника Александра Москвитина

Христианские идеалы, почитание великого прошлого Русской земли, природа Сибири, мир кочевых цивилизаций, бесконечность и гармония мироздания отразились в многочисленных картинах Александра Москвитина, представленных на страницах альбома.

Александр Москвитин родился в городе Улан-Удэ – бывшем Верхнеудинске, пер­вый острог которого заложил в XVII веке русский казак-первопроходец Иван Юрье­вич Москвитин. Столица Республики Бурятии расположена в красивейшем месте Забайкалья. Детство, проведенное в таежных лесах и на полных рыбы реках, в горах и на Байкале, сформировало у Александра особое мировоззрение художника: с гор открывался простор с прекрасным видом живописной сибирской природы, и это огромное жизненное пространство рождало чувство красоты, свободы и счастья.

Александр рос в творческой среде. Дед был музыкально одаренным человеком, отец – художником, поэтом, кузнецом. Дар к рисованию у мальчика обнаружился рано. Отец, Морис Константинович, вспоминал: «Маленький Саша рисовать начал раньше, чем ходить, еще на пузе ползал, а уже рисовал, лежа на полу». И, неудиви­тельно, что Саше устроили первую выставку в центре города, когда ему было всего 6 лет. После этого маленький «маэстро» входил в классы изостудии Дома пионеров героем, он единственный, кто обладал правом брать ключи в любое время. И с педагогами-наставниками ему повезло: это были Герой Советского Союза Георгий Константинович Москалёв, Генри Константинович Купцов, Елена Алексеева-Бара­новская. Рядом с изостудией находились музеи, театры, Союз художников, мастер­ские тогда ещё молодых классиков бурятского искусства Д.Н. Дугарова, А. В. Ка­занского, Г. Васильева и др. Они стали Саше Москвитину «старшими товарищами». Их двери всегда были открыты.

Заинтересованное дружеское общение, творческий задор, работа, картины, этю­ды приводили в восторг и многому учили. Это было время, когда организовывались частые поездки на плэнер по бурятским улусам и русским деревням, на берега рек, в горы и тайгу. Всё это укрепляло любовь к природе, развивало наблюдательность. Необходимо было учиться, быть терпеливым, внимательно следить за полетом птиц, за изменением облика пейзажа в зависимости от освещения и времени года. Алек­сандр был увлечен историей и культурой кочевников, его живо интересовал кре­стьянский уклад бурятов, русских и особенно семейских. Очень рано стал собирать личную коллекцию археологических находок, палеонтологических останков: бивни и зубы мамонта, шерстистого носорога, костей, рогов и черепов современных жи­вотных, а также камней, минералов, кристаллов, редких бабочек. Столь глубокий интерес к природе, народному быту способствовал развитию кругозора.

Четырнадцатилетним Александр приехал в Иркутск, где в один день (по при­чине опоздания) сдал экзамены и поступил в училище искусств. Учился он вместе с такими художниками, как Сергей Коренев, Николай Гох, Борис Десяткин, Сергей Бухаров, Елена Киселева, Наталья Рубцова и др. Учеба в училище проходила не­ровно, в постоянной полемике с учителями. Беспокойство духа и жажду самостоя­тельного творческого труда Александр ощущал всё время. Его влекли иные задачи, ему уже была не интересна живопись этюдного характера, хотелось всеобъемлю­щей «надмирности». И в это время его другом и соратником стал Вячеслав Шичков, который оказал большое влияние на формирование стиля молодого Александра. Их сблизила та художественная концепция, в которой важны точность и подлин­ность в передаче монументального образа, где декоративно-изысканные ритмы по­лотен дополняет изысканная грация формы, где в каждой детали, как говорит сам художник, «чувствовалось живое ощущение Сибири». Любой разговор о послед­них тенденциях современного искусства и философии давал небывалый импульс в развитии, появлялось непреодолимое желание творить, создавать что-то новое и неповторимое. После окончания училища А. Москвитин поступает в Высшее промышленно-художественное училище им. В. Мухиной в Ленинграде.

Мощь мысли и сила обобщения, выражаясь в новой пластической форме, пре­вратили работы художника в явление большого искусства. В 1970-е годы молодой художник активно вовлекается в художественную жизнь страны. Он участвует в городских, областных, республиканских, всесоюзных и международных выстав­ках.

В 1980-1990-е гг. А. Москвитин ведет большую общественную деятельность. Являясь членом Комиссии по работе с молодыми художниками Союза художников СССР, Александр руководит семинарами, возглавляет творческие группы во Все­союзном Доме творчества «Сенеж», на творческой даче им. Константина Корови­на в Гурзуфе, Доме творчества «Старая Ладога», участвует в организации между­народных симпозиумов, в подготовке и обсуждениях всесоюзных и зарубежных выставок. Занимаясь административной работой, он не забывает и о творчестве. С большим успехом проходят вернисажи А. Москвитина в стране и за рубежом. Вместе с другими художниками участвует в выставках различного уровня: Москва, Париж, Нью-Йорк, Милан, София, Улан-Батор, Лондон, Сеул, Мюнхен, Франк­фурт-на-Майне и др. С 1986 г. живет в Москве. Это время драгоценного общения с маститыми художниками, искусствоведами, реставраторами, писателями, поэтами, режиссерами, актерами, музыкантами, учеными, врачами, спортсменами, космонавтами, и просто «чу­диками», мечтающими, например, о создании «перпе­туум-мобиле».

Среди его друзей – Андрей Васнецов, Иван Николаев, Николай Андронов, Татьяна Соколова, Гурий Захаров, Валентин Сидоров, Виктор Калинин, Леонид Баранов, Вячеслав Клыков, Николай Мухин, Валерий Башенин, Никита Медведев, Владимир Брайнин, Георгий Кичи­гин, Татьяна Назаренко, Николай Рыбаков, Элеонора Жаренова, Владимир Васильцов, Анастасия Васильцова, Виктор Грачев, Анатолий Зверев, Михаил Шварц­ман, Анатолий Чащинский; среди писателей – Валентин Распутин, Егор Исаев, Владимир Личутин, Александр Проханов, Владимир Бондаренко, Тимур Зульфикаров, Валентин Устинов, Михаил Варфоломеев, Владимир Карпов, Владимир Гуркин и многие другие. Круг людей, к которым А. Москвитин исполнен глубокого уважения, испытывает симпатию и духовную близость, огромен. Перечислить всех, чтобы не обидеть кого-то, не пред­ставляется возможным, иначе повествование о худож­нике Александре Москвитине закончится, а начнется бесконечная вереница имен и фамилий. Художник всех помнит, память у него феноменальная, но хотелось бы продолжить рассказ о том, какие размышления были переработаны в уникальный творческий опыт, как во­ображение перешло в мир таинства его творчества.

В Москве Александр живет и работает в прекрас­ном художественном окружении. У него большая ма­стерская на Знаменке, напротив Кремля, рядом – Му­зей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, недалеко Бульварное кольцо, Замоскворечье. Работая в мастерской, которая находилась на последнем этаже и имела выход на крышу, художник ощущал чувство полета над миром. Величие и грандиозность отличают энергично написанные картины того периода «Съемоч­ная группа на Красной площади», триптих «Москва», полиптих «Памяти Вампилова». Особенное трепет­но-личное отношение чувствуется в портретах «Настя» и «Настя и Варя», выполненных с духовной глубиной, проникновенностью, с особой романтической русско­стью.

В это время активно возрождались христианские идеалы, почитание великого прошлого Русской земли. Со всей серьёзностью научных исследований художник изучает памятники древнерусской архитектуры сто­лицы и других крупных городов. Москва вдохновляет, но и пугает. Социально-политическая жизнь страны конца 1980-х– начала 1990-х годов, вовлеченная в беды развала и крушения, ужасает. Но художник не выхо­дит «на баррикады с мольбертом» (хотя и был непо­средственным участником событий 1993-го), не пишет остросоциальные, политически злободневные картины и не бросается в гламурный салонный заказ. Разраба­тывать современную политическую тему он стал, при­бегая к аллегории («Охота», «Битва», «Реквием» и др.). Используя этот прием в живописи, Александр Москви– тин создает композиции, построенные на диссонансе, и в этих нарушениях, странностях, изломах линий чув­ствуется поиск точки опоры. Пластически выразитель­ные фигуры имеют противоречивые мотивы движения. Это связано с визуальными экспериментами в области геометрии живописи, где автор отказывается от закона математически правильной выстроенной перспективы с одной точкой схода и преобразует пропорции, фор­мы тел и предметов внутри многоуровневой простран­ственной структуры, известной только ему самому. Та­кие преображения позволили игнорировать шаблоны и создать свой неповторимый изобразительный язык, на котором художник может «говорить» свободно.

Еще до того, как А. Москвитин переехал в Москву (и после этого), он много путешествует по Сибири и Дальнему Востоку. Разнообразие ландшафтов и этни­ческих типов, бытового уклада вдохновляют его на создание больших композиций. Приступая к работе, он пытается вместить не только свои жизненные наблю­дения, но и представить в целом картину мира кочевой цивилизации. Словно племенное божество, восседа­ет на самой вершине горы чукча-проводник «На пути в Алькатвааму». Загадочна улыбка на его лице. Он – обладатель знаний, и ему доверена самая значимая сакральная функция, которая является залогом гар­моничного существования всего рода. Он – хозяин родовой земли, внимательно следит за всем происхо­дящим, одновременно наблюдая и за зрителем, всма­тривающимся в широкую долину, окруженную горами, в пробегающую у подножия горы речку. В основе худо­жественно-образной концепции выступает наложение современных реалий на культурно-историческую поч­ву древнего народа. Автор полотна уверенно трансли­рует высокие родовые добродетели (любовь к природе, уважение к предкам и т. д.), которые помогают предста­вителям различных сибирских этносов (буряты, чукчи, тофалары, юкагиры, нганасаны) выживать в суровых условиях бескрайнего севера.

Манера письма, построенная на тоновом воспро­изведении реальности в соединении с упругой четкой линией, стала характерной особенностью творческо­го метода Александра Москвитина. Особая пульсация живописной поверхности холста достигается различ­ной степенью напряженности и изменением силы цве­тового подхода. Примечательно, что мастер то смягча­ет переходы от цвета к цвету, то вновь сталкивает их.

В этом сложном взаимодействии колористического строя энергия чеканной линии выявляет силу и мощь творческого тайнорождения. Виртуозно владея рисун­ком, художник в живописном пространстве картины­ посредством тонкой, изящной линии сообщает рабо­те особую динамику, привнося в общий ритм картины еще большую эмоциональность. Таким образом, ви­брация красочного слоя достигается не пленэристическим методом, а условно-академическим способом. Используя классические художественные приемы, ма­стер предлагает свой вариант пластического воплоще­ния самых тонких, психологических состояний в пор­третах: оттенок легкой грусти – в «Воспоминаниях», сдержанные эмоции – в «Портрете Бориса Дмитриева», самопогружённость, граничащая с пристальным вни­манием, – в «Автопортрете».

В 2000-е гг. на разных выставочных площадках страны художник показывает многоаспектные истори­ко-философско-художественные проекты: «Острова», «Тайна Таюры», «Путь на Восток», «Предвечные смыс­лы», «Поток ветра», «Золотое течение реки» и др. В них мастер осмысляет содержательные элементы искусства, включающие в себя непостижимые основы мирозда­ния. Художник виртуозно играет с пластами действи­тельности.

Диапазон его творческих поисков неисчерпаем. Для Харлампиевского Михаило-Архангельского храма в Иркутске Александр Москвитин разрабатывает про­ект иконостаса, пишет иконописный триптих «Три свя­тителя – Софроний Кристалевский, Иннокентий Вени­аминов, Иннокентий Кульчицкий».

Александр Москвитин – художник универсального дарования. Его талант проявляется не только в живо­писных работах, иконописи, но и в графике, книжной иллюстрации. В разные периоды он пробует себя в го­белене, керамике, монументальном искусстве. В 2011 г. в Москве им был разработан проект оформления «Му­зея космоса» при НПО им. С. А. Лавочкина. В 2013 г. Александр Москвитин предложил городу Иркутску грандиозный скульптурный проект «Памятник Сла­вы морякам Земли Иркутской – бывшим, настоящим и будущим», планировавшийся в Иркутске на бульваре Гагарина. В 2014 г. участвовал в масштабном арт-фестивале «Табун ветров», организованном на льду озера Байкал.

Александр Москвитин – незаурядная личность. Его острый ум, независимость, фантастическая трудоспо­собность, любовь и преданность родному делу предо­пределили успех в его ярком, оригинальном творчестве.

* Александр Москвитин. Живопись, графика, монументальное искусство, скульптура / сост. Соловьёва Т. В., Москвитин А. М. — Иркутск: Принт Лайн, 2019. - 260 с., ил.

Татьяна Соловьёва

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"