Мой отец родился 12 июля 1902 года в Петербурге. Его отец Антон Степанович работал метранпажем в типографии Смирдина.
Павел Антонович следом за своим братом Михаилом, приехал в Москву в 1927 году и, поступив во ВХУТЕМАС, они поселились в Банковском переулке.
Курс, на котором учился отец, вел Владимир Андреевич Фаворский. На последнем курсе отделение было преобразовано в факультет Полиграфического института. Как я понимаю, это был сильный курс, его выпускники: В. Горяев, Ф. Решетников, С. Урусевский, Н. Мухин, К. Купецио, Ф. Константинов, И. Константинов, В. Вакидин, А. Варновицкая, С. Йодлович, Л. Буркова, О. Розенблат и другие.
По окончании института отец работал в Госиздате заведующим художественной редакцией, в ней тогда работали Я. Егоров, Е. Коган, М. Ровенский.
Работы отца не сохранились. Арбатская квартира была разграблена. Единственное, что осталось — это один карандашный рисунок и книга «Джангар». По поводу этой книги у меня остались детские воспоминания от рассказов о Калмыкии, куда отец ездил готовить к печати книгу, очевидно, с Никитой Фаворским. Дома говорили — папа поехал на кумыс. Книга вышла к юбилею республики, книга выполнена и по сегодняшним представлениям великолепно. Иллюстрации Никиты Фаворского «охранены» поверх тонкой бумагой, форзац с фальчиком, из-за большого объема, плотная бумага, просторный набор, переплет с конгревным подцвеченным тиснением, сейчас у нас ни одна типография так не сделает и, наконец, футляр с наклейкой...
В первые же дни войны отец ушел в ополчение, а мы (мама, я и младший брат) уехали с издательскими детьми в эвакуацию, нам дали помещение в деревне Цибикнур под городом Йошкар-Ола с условием, что наши мамы организуют детский дом, что и произошло,
и в первые же дни к нам стали присылать детей из оккупированных земель. Воспитателями и преподавателями были работники издательства. Екатерина Иосифовна — директор отдела литературы народов СССР Госиздата («Художественная литература») стала воспитательницей детдома. Она была очень чутким человеком. Вот один факт: оберегала Катю, которая по понедельникам опаздывала в школу, так как на выходные ездила к маме, высланной из Москвы за сотый километр — в Малый Ярославец.
У меня была старшая подруга — Люда (на фото — 2-й ряд 1-я справа), она училась в 6-м классе. Зимой в спальне было прохладно, и она ночью укрывала меня одеялом. На всю жизнь запомнила я это тепло. Письма от папы приходили почти каждый день, а иногда и по два-три в день, в октябре было уже последнее письмо... Больше писем не было. Мама никак не могла сказать мне о гибели папы, попросила Люду — она нашла слова, чтобы не ранить меня. Люда стала художником, работала в Большом театре.
Мы — даже третье-четвероклассники убирались в помещении, топили печь, ходили в деревенскую пекарню — носили воду, кололи дрова. За это получали прекрасно пахнущий хлеб для детдома. Работали на посевной, уборке и молотьбе. Больше всего нравилось работать на уборке льна — он легко поддавался, и мы связывали его в снопы.
Директор издательства Чагин Петр Иванович выслал в конце 1942 года маме пропуск в Москву, но так как не было пропуска на детей, мама не поехала. Кстати, Петр Иванович поддерживал писателей — заключал с ними договоры, чтобы они могли получить продовольственные карточки. За это его сняли с работы.
Детский дом существовал еще многие годы после войны, а мы с мамой в начале 1943 года по пропуску вернулись домой.
Выезжали через Казань. Запомнилось, что на железнодорожном вокзале в детской комнате не было свободных мест. Мама заплакала, и одна женщина взяла нас к себе. Затем через какие-то пути посадила в общий вагон. Мама в дороге заболела, и соседи по вагону опекали нас до Москвы.
В Москве мы с братом отоваривали карточки, а братишка терял их (а это на 10 дней), потом мы находили их в другой курточке и, когда получали много хлеба, хотелось всех облагодетельствовать! Мама неоднократно сдавала кровь и получала 2-3 штучки курабье, мы ждали это лакомство.
ПИСЬМО ОТЦА
«Здравствуйте ребятки! Как ваши делишки? Как вам живется на новом месте? Слушаетесь ли маму и руковода? Как вы играетесь? Все пишите мне. Скоро Галочка пойдет в школу и будет отличницей. Андрюша будет расти большим и сильным, пойдет тоже в школу через 2 года. Мне один дядя говорил, что у вас много лесов и красивых мест. Зима бывает не очень холодная. Я рад, что у вас хорошо. У нас сейчас теплые солнечные дни и замечательные ночи. Пишите и рисуйте мне письмо. Ваш папа».
ГАЛОЧКЕ И АНДРЮШЕ
Привет, милые детишки!
Мой горячий вам привет!
Получив это письмишко — Шлите мне скорей ответ
Ночь стоял я в карауле,
И луна светила ярко. Вспомнил я, что в Цибикнуре Сладко спят мои ребятки. Крепче сжал свою винтовку
И гляжу по сторонам — Угощу я немца ловко! Покажись лишь только нам! А гостинцы у нас сладки: Штыки, пули хороши,
Есть винтовки, автоматы — Все для адовой души.
Есть у нас еще бутылки,
А в бутылках тех бензин — Танкам стукнем по затылку: Не уйдет гад не один...
Есть у нас также гранатки, Строчит складно пулемет... Стукнуть немца по сопатке Нам поможет миномет. Кроме всех этих гостинцев
Есть оружие одно Всех немецких проходимцев Скоро в прах сотрет оно,
И ружье это — Сталин.
С ним всегда идем вперед,
И как прежде побеждали — Победит русский народ... Спите, детки, в Цибикнуре, Стережем мы ваш покой.
Не бывать фашистской шкуре
На земле нашей родной.
А прогоним мы так скоро
Всех непрошеных гостей,
Что не сможет эта свора
И собрать своих костей.
Ну, ребятки, веселитесь!
Пойте песни и резвитесь,
И пляшите гопака!
Немцу мы свернем бока...
Ну пока...
Галина Масляненко
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
